Высоко в горах все внизу кажется таким ничтожным. В торжественной тишине летит мысль, широко распахнув крылья.
Свет вечернего солнца окрашивает багрянцем одну вершину за другой, будто великое божество степенно обходит свои владения и освещает их огромным фонарем.
Испуганной птицей вздрагиваю я в тревожной тиши каменистой пустыни — малейший шорох отдается здесь гулким эхом, как в пропасти. Спокойно и равнодушно взирают на мой смятенный трепет горы. Я ощущаю, как земной шар парит в мировом пространстве, как облака щекочут мне затылок. Все вокруг такое величественное, такое пустынное… Смотри, солнце садится! Кровь стынет в жилах, и в сердце рождается отчаянная молитва: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня!»
Над головой собираются тучи, предвещая непогоду, ледяной ветер проносится по нагорью, спрашивая на все лады: «Куда, куда?»
Что за чудовищный грохот прорезает тишину? Тучи наливаются чернотой. И вокруг слышится шелест миллионов дождевых капель, как будто кто-то вдруг разразился слезами от нестерпимой боли.
Из темных туч сверкает молния… Горы гудят…
Нет, это не пастух гремит своей колотушкой!
Из тумана раздается вопль, такой громкий, что камни осыпаются с гор: «Я хозяин в Йотунхейме!»
И очертания двух ютулов, схватившихся в яростной битве, видны над остроконечными вершинами. Дрожит гора, грохочет лавина. Смотри, кровь плещется, словно горное озеро, темное и глубокое!
Во всю ширь открываются небесные шлюзы. Хлещет потоками дождь, грохочет гром, будто небесные тела сталкиваются друг с другом, раз за разом с треском сверкают молнии: это Тор кидает свой молот в Йотунхейм! Прячьтесь, прячьтесь! Смотри, олени кидаются врассыпную, только камни летят из-под копыт: «Клип-клап, клип-клап — прячьтесь!»
Становится темно как в могиле. В горе ворчат сердитые великаны. Огромный молот Тора загнал их туда, заставил спрятаться.
Мягко и тихо падает дождь. Из расщелин и трещин по нагорью далеко разносятся звонкие голоса, рассказывающие об ужасном происшествии. И в звенящей темноте сливаются они в монотонную песню — шелест желтой листвы, опадающей с древа жизни.
Но далеко-далеко за горами все еще слышится глухое ворчание: «Я хозяин в Йотунхейме. Я хочу быть один. Не смейте нарушать мой покой — покой смерти!»