Скворца у нас любят больше всех. Недаром в каждой деревне, у каждого дома висят на деревьях скворечники. Когда прилетают скворцы, хорошо становится на душе. Теперь точно знаешь: кончилась зима и впереди много веселого — сморчки, половодье, сережки на вербе. Темные перья скворца играют на солнце всеми цветами радуги. А песня у него звонкая, разнообразная. В … Читать далее
Листобой пригнал снеговую тучу. Не доходя деревни, улеглась она на верхушки елок, раскинула пятнистые лапы, свесила серую рысью морду. Потом загребла лапой — из лесу посыпались на деревню листья, а с ними одинокие большие снежинки. В полете снежинки слепливались друг с другом и падали на землю, как узорные блины. Туча цеплялась за верхушки деревьев, а … Читать далее
Охотники прозвали бекаса воздушным барашком. И это меня всегда удивляло. Ведь бекас на барашка не похож. У барашка курчавая шерсть, рога, а у бекаса гладкие рябые перья и торчит длинный клюв. Но вот однажды иду я по болоту и вдруг слышу: «Бе-е-е…» Что такое? Баран вроде блеет. Огляделся: не видно ни барана, ни овцы — … Читать далее
Найда — это имя так же часто встречается у гончих собак, как Дамка у дворняжек. Верная примета: гончая по имени Найда всегда найдет зверя. Когда я приезжаю в деревню Стрюково к леснику Булыге, у крыльца встречает меня старая Найда, русская пегая. Ее белая рубашка расписана темными и медовыми пятнами. — Ей скоро паспорт получать, — … Читать далее
Кукла, белоснежная лайка, нашла в чернолесье лося. Гончие сразу подвалили к ней и, когда мы выскочили на поляну, уже обложили лося кругом, заливались, хрипели, исходили яростью. Наклонив голову к земле, он мрачно глядел на собак и вдруг выбрасывал вперед ногу — страшное живое копье. Один удар пришелся в березку — она рухнула, как срубленная топором. … Читать далее
Школа у нас маленькая. В ней всего-то одна комната. Зато в этой комнате четыре класса. В первом — одна ученица, Нюра Зуева. Во втором — опять один ученик, Федюша Миронов. В третьем — два брата Моховы. А в четвертом — никого нет. На будущий год братья Моховы будут. Всего, значит, в школе сколько? Четыре человека. … Читать далее
Солнце пекло уже которую неделю. Лесная дорога высохла и побелела от пыли. В колеях, где стояли когда-то глубокие лужи, земля лопнула, и трещины покрыли ее густой сетью. Там, в колеях, прыгали маленькие сухие лягушки. Издалека я увидел: в придорожной канаве в кустах малины мелькает белый платочек. Небольшая старушка искала что-то в траве. — Не иголку … Читать далее
Зимнее небо — это ворона, одиноко летящая в серой мгле. Летнее небо — это стрижи и ласточки, рассекающие знойный воздух над соснами. Печально осеннее небо — стаи галдящих галок по окраинам городов и где-то далеко над сжатым полем караван улетающих на юг журавлей. И только весной небо наполнено птицами до краев. Взгляни в любую сторону … Читать далее
С утра в деревне пекли жаворонков из сдобного теста. И по дороге в школу ребята размахивали печеными жаворонками, протягивали их в небо и кричали: Жаворонки, Прилетите, Весну принесите! Зима надоела, Весь хлеб поела! Кое-кто даже привязывал жаворонков к длинным палкам, чтоб повыше поднять их в небо. Но было еще холодно, птицы не прилетали. А я … Читать далее
Около клуба мне повстречался уличный деревенский пес по прозвищу Шакалок. Он радостно кинулся ко мне, подпрыгивая от восторга. Я дал Шакалку кусочек хлеба и пошел по своим делам, а Шакалок побежал за мною. Мы прошли чуть не всю деревню и встретили почтальона дядю Илюшу. Дядя Илюша отдал мне газету «Труд», и мы распрощались. Шакалок побежал … Читать далее
Прошла ночь. Бледный рассвет поднялся над горой и осветил кругом горы, камни, скатившиеся со склонов, землю. Нашу и чужую. Плавная тень выскользнула из ущелья и высоко в небе превратилась в слабую точку — неподвижного орла. Чужая земля — вот она, близко. Такая же земля, как наша: коричневая, потому что наступила уже осень, завяла трава и … Читать далее
Апрель превратился в май. Снега в лесу совсем не осталось, а солнце грело и грело. Оно меня совсем разморило после бессонной ночи на глухарином току. Я шел по болоту и время от времени бухался на колени в моховую кочку — собирал прошлогоднею клюкву. Перележав зиму под снегом, клюква стала синеватой и сладкой. За болотом оказался … Читать далее
Взошла луна. Впереди, как серьга, блеснула речка Сежа. Над Сежей кричали чибисы. В свете луны я увидел фигуру охотника. Он шел по берегу, с трудом выдирая ноги из раскисшей земли. На голове у него была разлапистая шляпа, а в руке — корзинка. В ней тихонечко крякала утка. -Эй! — крикнул я дружелюбно. Охотник застыл на … Читать далее
Солнце повисело в осиновых ветках и пропало за лесом. Закат расплылся в небе. Низко, в половину березы, над просекой пролетел большой ястреб. Он летел бесшумно, совсем не шевеля синими крыльями. Я стоял на поляне, снега на которой почти не было. Только под высокими деревьями еще холодели сугробы. Дрозды-дерябы трещали и голосили на елках. Казалось, это … Читать далее
Лесная дорога пошла через поле — стала полевой. Дошла до деревни — превратилась в деревенскую улицу. По сторонам стояли высокие и крепкие дома. Их крыши были покрыты осиновой щепой. На одних домах щепа стала от ветра и времени серой, а на других была новой, золотилась под солнцем. Пока я шел к журавлю-колодцу, во все окошки … Читать далее
Безоблачной ночью плавает над Чистым Дором луна, отражается в лужах, серебрит крытые щепой крыши. Тихо в деревне. С рассветом от берега Ялмы раздаются глухие удары, будто колотит кто-то в заросший мохом колокол. За вербами темнеет на берегу кузница — дощатый сарай, древний, закопченный, обшитый по углам ржавыми листами жести. Отсюда слышны удары. Рано я выхожу … Читать далее
В деревне Тараканово живет лошадь Тучка, рыжая как огонь. Ее любят галки. На других лошадей галки внимания не обращают, а как увидят Тучку, сразу садятся к ней на спину и начинают выщипывать шерсть. — У нее шерсть теплая, как у верблюда,- говорит возчик Агафон.- Из этой бы шерсти носки связать. Прыгают галки по широкой спине, … Читать далее
Ночью задул листобой — холодный октябрьский ветер. Он пришел с севера, из тундры, уже прихваченной льдом, с берегов Печоры. Листобой завывал в печной трубе, шевелил на крыше осиновую щепу, бил, трепал деревья, и слышно было, как покорно шелестели они, сбрасывая листья. Раскрытая форточка билась о раму, скрипела ржавыми петлями. С порывами ветра в комнату летели … Читать далее
Когда приходит весна и солнце начинает пригревать старый снег, а с крыш отрастают сосульки, витые, как бараньи рога, тогда-то и прилетает грач. Он расхаживает по проталинам, по деревенским дорогам, высматривая случайного червяка. Грач черен как смоль, а на солнце оперенье его вспыхивает фиолетовым светом. У грача лобастая голова, умный взгляд, а клюв его крепок и … Читать далее
Пастуха чистодорского звать Васька Марей. Он ходит в резиновых сапогах, носит на плече сумку, в руках — кнут. Настоящий пастух. Когда на закате он пригоняет стадо, за ним бегут братья Моховы и кричат: Васька Марей! Не корми Комарей! — Да как же не кормить-то их? — отвечает Васька. — Они же ведь кусаются. Хозяйки Марея … Читать далее
У излучины реки Ялмы в старой баньке жил, между прочим, дядя Зуй. Жил он не один, а с внучкою Нюркой, и было у него все, что надо, — и куры и корова. — Свиньи вот только нету, — говорил дядя Зуй. — А на что хорошему человеку свинья? Еще летом дядя Зуй накосил в лесу … Читать далее
Высоко в горах — пограничная застава. Там совсем не растут деревья. Даже ни одного кустика нигде не видно — все серые скалы и красные камни. Круглый год над заставой дует ветер. Летом он несет мелкие камешки и пыль, весной и осенью — пыль, смешанную с дождем и снегом, а зимой — снег, снег, снег… В … Читать далее
На одной заставе жил пес, которого звали Елец. Это был уже старый пес. Настоящую службу он нести не мог. — Что поделать, — говорил сержант Кошкин, — собаки быстро стареют, не то что человек. Но, конечно, дело было не только в этом. Чуть не десять лет охранял Елец границу. И за это время побывал в … Читать далее
Километрах в пяти от Чистого Дора, в борах, спряталась деревня Гридино. Она стоит на высоком берегу, как раз над озером, в котором водятся белые караси. В самом большом, в самом крепком доме под красною крышей живет дядизуев кум. — Кум у меня золотой. И руки у него золотые и головушка. Его дядей Ваней зовут. Он … Читать далее
Чужой и рыжий на крыльце моего дома спал огромный кот. Разморенный солнцем, он привалился к двери спиной и посапывал. Я кашлянул. Кот приоткрыл глазок. И это, доложу вам, был жуткий глазок, вполне бандитский. Изумруд и лазурь горели в нем. Оглядев меня, облив лазурью, обдав изумрудом, глазок закрылся. — Позвольте пройти. Кот не шевельнулся. — Вы … Читать далее
Над сырым, заливным полем, в том месте, где особенно много весенних луж, весь день с криком летают чибисы. Они яростно машут широкими крыльями, ныряют в воздухе вправо, влево, кувыркаются. Кажется, что сильный ветер мешает им лететь. Но нет в поле ветра. Светит солнце, отражается в гладких сверкающих лужах. У чибиса необыкновенный полет, игривый. Чибис играет, … Читать далее
До Чистого Дора немец не дошел. Но был он близко. За лесом слышался рев орудий и такой скрежет, будто танкетки грызлись между собой. В серых облаках, висящих над деревней, иногда вдруг вспыхивали ослепительные искры, а между вспышками сновали маленькие крестообразные самолеты. Все дома Чистого Дора стояли тогда пустые. Мужчины были на фронте, женщины эвакуировались. Только … Читать далее
Я вошел в дом и застыл на пороге. По полу разливалось молочное озеро. Вокруг него валялись осколки чашек, бутылка, ложки. — Кто тут?! Кто тут, черт подери! В комнате все было вверх дном. Только букет стоял на столе целый и невредимый. Среди разгрома он выглядел как-то нагловато. Показалось, что это букет во всем виноват. Заглянул … Читать далее
Хрусть, хрусть…- захрустел снег под окном, и я проснулся. Кто-то подошел к дому. Я привстал, ожидая стука в дверь. Снова послышалось: хрусть, хрусть… Кто-то отошел от окна, так и не постучавшись. Я поднялся, выглянул на улицу. Никого не было — снег, луна над темной колокольней. Улегся и стал задремывать, как вдруг — хрусть, хрусть — … Читать далее
— Эй, давай-давай! Догоняй-добирай! Мы с Булыгой бежим по лесу, кричим-поем, разжигаем собак. — Где он? Где он? Где он? — на высокой ноте стонет Булыга. — Вот он! Вот он! — поддерживаю я. Собаки уж и сами разожжены. Огромный камнелобый Ураган проламывается по кустам, глаза его приналиты кровью; узкокостная, извилистая Кама носится вокруг, нервно … Читать далее
Ночью в лесу у костра на меня напал страх. Я глядел в огонь и боялся поднять голову: казалось, кто-то смотрит на меня из темноты. Костер медленно загасал, и в лесу было тихо. Только вдруг в тишине слышался тоненький треск и короткий шепот. Кто-то шептался обо мне, и казалось, я даже разбираю одно слово: «ко-лы-шки…» «Какое … Читать далее
Во дворе зоотехника Николая стояла лошадь, привязанная к забору. Здесь же, на заборе, висело снятое с нее седло. Николай и бригадир Фролов стояли рядом. — Что случилось? — спросил я. — Да вот, — кивнул Николай, — погляди. На боку лошади была рваная рана. Сильно текла кровь, капала в крапиву. — Понимаешь, — стал объяснять … Читать далее
Мокрый березовый лес. С голых веток стекают капли тумана, падают глухо на землю. За темными березами я увидел рыжее пятно — и медленно, неслышно вышла на опушку оранжевая лошадь. Она была такая яркая, будто вобрала в себя всю силу осени. Опавшие листья вздыхали под ее шагами. Верхом на лошади сидел человек в ватнике, в сапогах. … Читать далее
Кто прочитал название этого рассказа, тот, наверно, подумал, что сейчас весна, снег растаял и на проталинах — подснежники. А сейчас не весна — сейчас поздняя осень. В окошко виден первый снег. Он закрыл землю, но крапива, ржавые репейники торчат из-под снега. — Вон сколько навалило! — сказала утром Пантелевна. — Можно за дровами на санках … Читать далее
В лесу холодно. Под елкой еще лежит снег. Много снега — целый сугроб. А над сугробом на нижних ветках елки сидит зяблик. Он в голубой шапочке. У него оранжевые щеки, малиновая грудь. Глядишь на зяблика и думаешь: «Рановато прилетел. Впереди еще морозы. Озябнет». Но зяблик не из трусливых. Зябнет, но поет. Песня его заканчивается красивой … Читать далее
В бестолковых моих скитаниях по вечновечерним сентябрьским полям встречались мне и люди с ножами. Этот, подошедший в сумерках к моему костру, ножа при себе не имел. — Картошечки пекете? — спросил он, подсаживаясь в сторонке от огня. — И уху варим, — добавил я во множественном числе, хотя и был один без товарища, на двести … Читать далее
К утру иногда затихнет, но к вечеру снова расходится и свистит, шастает по деревьям, швыряется листьями надоедливый листобой. Березки на опушке давно уж сдались ему; без листьев сразу стали они сиротливыми, растерянно стоят в пожухлой траве. А осины совсем омертвели. Вытянув крючья веток, они ловят чужие листья, как будто никогда не имели своих. Я поднял … Читать далее
Завернутая в крафт, натертая крупной желтой солью, в рюкзаке моем лежала нельма. Было жарко, и я часто развязывал рюкзак, принюхивался — жива ли? Кроме нельмы в рюкзак вполне вмещался небольшой корабельный штурвал. Нельма и штурвал да несколько этюдов — достойные приметы путешественника, возвращающегося домой из плаванья по северным озерам. Билет на поезд до дома был … Читать далее
На реке Сестре есть залив, который называется — Сковорода. Плывешь на лодке по узкой протоке — это вроде бы ручка Сковороды — и вдруг выплываешь в залив, небольшой, но такой круглый, будто кто-то нарочно округлил его берега. Вода здесь черная, закопченная. Ослепительными кажутся кувшинки и кубышки, крупные, как чайные чашки. Девушки в красных платьях ворошат … Читать далее
Стало смеркаться. Над тайгой, над сумрачными скалами, над речкой с плещущим названием «Велс» взошел узенький лисий месяц. К сумеркам поспела уха. Разыскавши в рюкзаках ложки, мы устроились вокруг ведра, выловили куски хариуса и отложили в отдельный котелок, чтоб хариус остывал, пока будем есть уху. — Ну, Козьма да Демьян, садитесь с нами! Длинной можжевеловой ложкой … Читать далее
Наступила осень. Вспыхнули березы, осины. Только дубы, как зеленые острова, стояли посреди леса. Кончилась осень. Опали листья. Лес почернел, помрачнел. Только дубы светились в нем, как острова старого золота. Долго не приходила зима, а когда пришла, на деревьях не осталось и листочка. Поржавели, поредели листья дуба и все-таки держались на ветках до самой весны. Весной … Читать далее
С первыми холодами в Оке стал брать налим. Летом налим ленился плавать в теплой воде, лежал под корягами и корнями в омутах и затонах, прятался в норах, заросших слизью. Поздно вечером пошел я проверить донки. Толстый плащ из черной резины скрипел на плечах, сухие ракушки-перловицы, усеявшие окский песчаный берег, трещали под сапогами. Темнота всегда настораживает. … Читать далее
Нюрке дядизуевой было шесть лет. Долго ей было шесть лет. Целый год. А как раз в августе стало Нюрке семь лет. На Нюркин день рождения дядя Зуй напек калиток — это такие ватрушки с пшенной кашей — и гостей позвал. Меня тоже. Я стал собираться в гости и никак не мог придумать, что Нюрке подарить. … Читать далее
Все лето провалялся в чулане ящик с красками, паутиной оброс. Но когда наступила осень — вспыхнула по опушкам рябина и налился медью кленовый лист, — я этот ящик достал, закинул на плечо и побежал в лес. На опушке остановился, глянул вокруг — и горячими показались гроздья рябин. Красный цвет бил в глаза. А дрозды, перелетавшие … Читать далее
Жили три брата. У каждого из них было по две собаки. И вот однажды все они — три брата, шесть собак — отправились гулять по белу свету. Один брат со своими собаками пошел налево. Другой — направо. А третий, самый младший, — и собачки у него были самые молоденькие — пришел в королевский город. Город … Читать далее
Как-то в мае, когда снег уже потаял, я сидел на стуле, вынесенном из дому, и чистил ружье. Дядя Зуй сидел рядом на чурбаке и заворачивал махорочную самокрутку. — Видишь ты, какие дела-то… — сказал он. — Куры у меня не ноские. — Яиц не несут? — Яйцо в неделю — разве ж это носкость? Такого … Читать далее
В первый раз она появилась вечером. Подбежала чуть ли не к самому костру, схватила хариусовый хвостик, который валялся на земле, и утащила под гнилое бревно. Я сразу понял, что это не простая мышь. Куда меньше полевки. Темней. И главное — нос! Лопаточкой, как у крота. Скоро она вернулась, стала шмыгать у меня под ногами, собирать … Читать далее
В деревне Власово, слыхал я, есть Стеклянный пруд. «Наверно, вода в нем очень прозрачная,- думал я.- Видны водоросли и головастики. Надо бы сходить, посмотреть». Собрался и пошел в деревню Власово. Прихожу. Вижу, у самого пруда две бабки на лавочке сидят, рядом гуси пасутся. Заглянул в воду — мутная. Никакого стекла, ничего не видно. -Что ж … Читать далее
На рябине, что росла у забора, неведомо откуда появилась белка. Распушив хвост, сидела она в развилке ствола и глядела на почерневшие гроздья, которые качались под ветром на тонких ветвях. Белка побежала по стволу и повисла на ветке, качнулась — перепрыгнула на забор. Она держала во рту гроздь рябины. Быстро пробежала по забору, а потом спряталась … Читать далее
Весенним вечером, когда солнце спрячется за верхушки деревьев, неведомо откуда появляется над лесом странная длинноклювая птица. Летит низко над прозрачным ольшаником и внимательно оглядывает все просеки и поляны, будто ищет чего-то. «Хорх… хорх… — доносится сверху хриплый голос. — Хорх…» Раньше в деревнях говорили, что это не птица вовсе, а вроде бы чертенок летает над … Читать далее