Синдбад-мореход

Во времена правления халифа Харуна ар-Рашида жил в городе Багдаде бедный человек по имени Синдбад. Чтобы прокормиться, он переносил за плату тяжести на голове. Но таких, как он, бедняков-носильщиков было много, и поэтому Синдбад не мог попросить за свой труд столько, сколько ему полагалось.

Приходилось ему довольствоваться жалкими грошами, так что он едва не умирал с голоду.

Однажды нес он на голове тяжелые ковры, еле-еле ноги передвигал, пот катился с него градом, голова гудела, и бедняге казалось, что он вотвот потеряет сознание. Синдбад проходил как раз мимо одного дома, и из ворот на него повеяло прохладой, а от запаха вкусных кушаний закружилась голова. Перед домом в тени стояла каменная скамейка. Синдбад не выдержал, положил ковры на землю и сел на лавку, чтобы отдохнуть и подышать свежим воздухом. Из дома доносились веселые голоса, слышалось дивное пение, звон бокалов и посуды.

Синдбад вздохнул и начал читать вслух стихи, которые только что пришли ему в голову:

Кому такая жизнь нужна?

Один лишь голод и нужда.

Другие, нежась от безделья,

Проводят дни свои в веселье,

Не зная горя и

Нужды.

А ведь они, как я и ты,

И хоть богатства их несметны, —

В конце концов, — все люди смертны.

Ну разве это справедливо,

Что лишь богач живет счастливым?

Когда он кончил, из ворот вышел молодой слуга в дорогом платье.

— Мой господин слышал твои стихи, — сказал юноша. — Он приглашает тебя поужинать с ним и провести вместе вечер.

Синдбад испугался и стал говорить, что не сделал ничего плохого. Но юноша приветливо улыбнулся ему, взял его за руку, и носильщику пришлось принять приглашение. Такой роскоши, какая была в том доме, Синдбад еще в жизни не видел. Слуги сновали взад и вперед с блюдами, полными редких яств, повсюду слышалась чудесная музыка, и Синдбад решил, что все это ему снится. Юноша провел носильщика в маленькую комнату. Там за столом сидел важный господин, скорее похожий на ученого, чем на обманщика. Хозяин кивнул Синдбаду и пригласил его к столу.

— Как тебя звать? — спросил он носильщика.

— Синдбад-носильщик, — ответил бедняк.

— Меня тоже зовут Синдбад, люди прозвали меня Синдбад-мореход, и ты сейчас узнаешь почему. Я слышал твои стихи, и они понравились мне. Так знай же, что не только тебе пришлось испытать нужду и невзгоды. Я расскажу тебе обо всем, что я испытал, прежде чем добился почета и богатства, которое ты здесь видишь. Но сначала ты должен поесть.

Синдбад-носильщик не заставил себя уговаривать и набросился на еду. А когда Синдбад-мореход увидел, что гость наслаждается отдыхом и уже сыт, он молвил:

— Я уже сто раз рассказывал то, что ты сейчас услышишь. Мне уже некому об этом рассказывать. И мне кажется, что ты

Поймешь меня лучше, чем другие. Синдбад-носильщик не отважился что-либо возразить, он только кивнул, и его тезка Синдбад-мореход начал свой рассказ.

Мой отец был богатым купцом, а я был его единственным сыном. Когда он умер, мне в наследство досталось все его имущество. И все, что отец скопил в течение своей жизни, я умудрился растратить за один год в обществе подобных мне бездельников и лентяев. Остался у меня только виноградник. Я продал его, на вырученные деньги накупил разных товаров и присоединился к каравану купцов, которые собирались отправиться в далекие заморские страны. Я надеялся, что продам там с выгодой свои товары и снова разбогатею.

Отправились мы с купцами в плавание по морю. Плыли мы много дней и ночей, время от времени приставали к берегу, обменивали или продавали наши товары и покупали новые. Путешествие мне нравилось, кошелек мой становился все толще, и я уже перестал жалеть о легкомысленной и беззаботной жизни. Внимательно смотрел я, как живут люди в чужих странах, интересовался их обычаями, изучал их языки и чувствовал себя превосходно.

И еще много дней и ночей плыл корабль Синдбада из моря в море. И вот однажды матрос на мачте закричал:

— Берег! Берег!

Так приплыли мы к чудесному острову, поросшему густым лесом. Деревья были усеяны плодами, невиданные цветы благоухали, и повсюду шумели ручьи с кристально-чистой водой. Мы спустились на берег, чтобы отдохнуть от качки в этом райском уголке. Одни наслаждались сочными плодами, другие развели костер и стали варить пищу, третьи купались в прохладных ручьях или гуляли по острову.

Так наслаждались мы покоем, как вдруг услышали громкий крик капитана, который остался на корабле.

Он размахивал руками и кричал:

— Спасайтесь, кто может! Бегите на корабль! Это не остров, а спина огромной рыбы!

И действительно, это был не остров, а спина чудовищной рыбы, возвышавшаяся над водой. За долгие годы на нее нанесло песку, ветер занес туда семена растений, и там выросли деревья и цветы. Все это случилось только потому, что рыба уснула сто лет назад и не двигалась с места, пока ее не разбудил огонь,

Который мы зажгли. Рыба почувствовала, как что-то жжет ей спину, и повернулась.

Один за другим прыгали мы в море и плыли к кораблю. Но не всем удалось спастись. Внезапно рыба-остров ударила хвостом по воде и опустилась в глубь моря. Над деревьями и цветами сомкнулись ревущие волны, и я вместе с другими очутился под водой.

К счастью я уцепился за деревянное корыто, которое мы захватили на остров, чтобы набрать в него пресной воды. Я не выпускал корыта из рук, хоть душа у меня ушла в пятки. Оно крутилось со мной под водой, пока я не вынырнул, наконец, на поверхность. Я сел на корыто верхом, начал грести ногами и проплавал в этом странном челне один день и одну ночь; вокруг, куда ни кинешь взор, была вода, бесконечный морской простор.

Я изнемогал под палящими солнечными лучами, страдал от голода и жажды. И вдруг, когда мне казалось, что близится мой конец, я увидел на горизонте зеленую полоску земли. Я напряг последние силы и, когда солнце уже начало опускаться в море, приплыл на своем корыте к острову. С острова доносилось пение птиц и аромат цветов.

Я сошел на берег. Первое, что бросилось мне в глаза, был родник, бивший из скалы, которая поросла папоротником. Я припал к нему горящими устами и пил до тех пор, пока словно убитый не свалился на траву. Шум моря и пение птиц убаюкали меня, а дивный аромат цветов подействовал словно дурман.

Проснулся я на другой день, когда солнце было уже высоко. Поев фруктов и напившись из родника, я отправился в глубь острова, чтобы осмотреться.

Я шел под развесистыми кронами деревьев, пробирался сквозь заросли, усеянные цветами, но нигде не встретил ни души. Только пару раз вспугнул я робких обезьян.

Несколько дней бродил я по берегу моря, высматривая, не покажется ли где-нибудь парус. Наконец я увидел большой корабль. Капитан корабля заметил меня на берегу острова и велел остановить судно. Тогда я поднялся на борт и поведал капитану о необычайном приключении на Рыбе-острове.

И началось мое новое путешествие. Много дней плыл корабль в открытом море. Наконец вдали показался причудливый остров. Огромный белый купол возвышался над ним.

Корабль пристал к берегу. Купцы и матросы бросились к белому куполу и пытались пробить его ломами и крючьями.

— Остановитесь! Вы погибните! — крикнул я. — Этот купол — яйцо хищной птицы Рухх. — Если птица Рухх увидит, что яйцо разбито,- не миновать всем смерти!

Но никто меня не послушал. Купцы и матросы еще сильнее били по яйцу. Когда скорлупа треснула, из яйца показался огромный птенец.

И вдруг высоко в небе послышался громкий свист и оглушительное хлопанье крыльев. Купцы в ужасе бросились к кораблю. Высоко над их головами летела птица Рухх. Увидев, что яйцо разбито, она страшно закричала, сделала несколько кругов над островом и улетела.

Матросы подняли якоря, распустили паруса, и корабль поплыл все быстрее и быстрее, спасаясь от страшной птицы. Внезапно послышался страшный шум. Птица Рухх летела прямо на корабль. Рядом с нею, широко размахивая крыльями, летел Рухх-самец. В когтях у птиц бали зажаты огромные камни.

Раздался оглушительный удар, точно выстрел из пушки. Один из камней упал на корму. Корабль затрещал, накренился и стал тонуть.

Мне очень повезло, под руками случайно оказался обломок корабельной доски, за который я ухватился мертвой хваткой. Два дня и три ночи плыл я в открытом море.

На третий день волны прибили меня к берегам неведомой земли. Выбравшись на берег я увидел город, окруженный высокими горами.

Я решил войти в этот город и немного побродить по его улицам. На большой площади находился рынок. Здесь торговали купцы всех стран — персы, индийцы, франки, турки, китайцы. Я стоял посреди рынка и смотрел по сторонам. Мимо меня прошел человек в халате и большом белом тюрбане на голове.

Я бросился к нему:

— «О, почтенный купец, скажи откуда ты родом, — может быть из Багдада?»

— «Приветствую тебя, о земляк!» — радостно ответил багдадский купец Мансур.

Мансур привел меня к себе в дом.

— «О, земляк, я хочу спасти тебе жизнь. Ты должен иcполнять все что я тебе скажу!»

Вечером я и Мансур отправились к морю. Мимо, спотыкаясь и падая, бежали к пристани мужчины, женщины и дети.

— «Сейчас в город войдут обезьяны, — сказал Мансур. — Они приходят сюда каждую ночь, и плохо придется тому, кто останется в городе.» Поэтому мы не мешкая сели в лодку и быстро отчалили от берега.

И вот как только стемнело, все горы покрылись движущимися огоньками. Это обезьяны спускались с гор. В руках они несли факелы, освещая себе путь.

Обезьяны рассыпались по всему рынку, сели в лавках и начали торговать. Одни продавали, другие покупали. Обезьяны-покупатели выбирали одежду, посуду, материю, ссорились и дрались.

На рассвете они построились в ряды и ушли из города, а жители вернулись в свои дома.

Мансур привел меня домой и сказал:

— «Я долго живу здесь и стосковался по родине. Скоро мы с тобой отправимся в Багдад, но сначала надо раздобыть денег побольше.»

На следующий день мы взвалили мешки, наполненные камнями, и пошли в лес. В большой пальмой роще мы с Мансуром увидели много обезьян. Когда мы подошли совсем близко, обезьяны вскарабкались на верхушки деревьев.

Развязав свои мешки, мы принялись бросать камни в обезьян, а разъяренные срывали орехи с кокосовых пальм и швыряли из вниз, стараясь при этом попасть в нас.

Каждый из нас быстро наполнил свои мешок отборными орехами и вернулись в город. Мы получили много денег за кокосовые орехи, которые в этих местах очень ценились.

После этого мы с купцом Мансуром пошли к морю, выбрали самый большой корабль и отправились на родину. Как же радостно встретили меня родные и друзья. Долго еще ходили ко мне багдадские купцы слушать рассказы об удивительных путешествиях Синдбада-морехода. Синдбад-мореход окончил свой рассказ и ждал, что скажет Синдбадносильщик. Но тот молчал. Тогда богатый хозяин налил ему в кубок вина и сказал:

— Видно, ты не понял, зачем я рассказывал тебе о своих злоключениях. Я думал, что это будет поучительным для тебя, я хотел сказать тебе, чтобы ты не отчаивался, не проклинал свою судьбу, даже если жизнь кажется невыносимой. Все, что у меня есть, я заработал тяжелым трудом. Не вешай голову, ведь мне приходилось тяжелее, чем тебе, а посмотри по сторонам — теперь я живу как в раю.

Синдбад-мореход предложил Сидбаду-носилбщику до самой смерти жить в его доме. — Ты будешь сочинять для меня стихи, — сказал он своему гостю, — и мы вместе будем размышлять о жизни. Но Синдбад-носильщик вежливо поблагодарил его за это предложение и за гостеприимство, попрощался с Синдбадом-мореходом и вышел из дому. На улице уже было прохладно. Синдбад-носильщик положил на голову тяжелые ковры и пошел своей дорогой. Синдбад-мореход смотрел ему вслед из окна и слышал, как тот повторял свои стихи:

Кому такая жизнь нужна?

Один лишь голод и нужда.

Другие,

Нежась от безделья,

Проводят дни свои в веселье,

Не зная горя и нужды,

А ведь они, как я и ты,

И пусть богатства их несметны,

В конце концов, — все люди смертны».