Савелий Богатый

Жил богатый Савелий с женой. У них детей не было. Они до того были добрые — всех бедных крещеных, нищих кормили, поили и в долти давали и долгу не брали.

Ну вот и пристарели оба. Он и говорит, Савелий богатый, старушке своей: «Ну, старушка, пригрешили мы перед господом богом! Кто,- говорит,- бьется да старается, у того нет ничего, а мы ничего не бьемся и не стараемся, а именья нам некуда девать, все равно как с неба валится. Напеки-тко пирожков да насуши-тко сухариков: я пойду Миколу Милостивого разыскивать. Пускай спросит у истинного Христа, что нам за эти грехи выйдет».

Старушка напекла пирощков, насушила сухариков; взяла эти сухарики, истолкла на мучку и насыпала мешочек ему, как толокна. Он простился со старушкой и пошел.

Шел мало ли, много ли времени, попадает ему разбойник навстречу. «Что, старик, где это Савелий богатый живет?» — «А тебе что в нем?» — «А я пойду его обкраду!» — «Я самый и есть!» Взял да вынул ключи из кармана и подал разбойнику: «Вот тебе ключи! Ступай! Сколько хочется тебе, бери, только старуху не тронь!» Тот взял ключи и спросил: «Ты-то куда пошел?» — «Я пошел: надо Миколу Милостивого разыскать, пускай у истинного Христа спросит, что нам со старухой за грехи будет? Никуда нам именья не девать, все равно как с неба свалилось! Мы поим и кормим бедных людей и нищих, и в долги даем, и долгов не получаем».

Вот и разошлись. Разбойник прошел немножко, да остановился, да и думает: «Господи,- говорит,- ведь и мне не на сем свете жить, а на том свете! Что я душ погубил! Что голов положил! И все,- говорит,- мне мало! Не пойду!» Вернулся назад, догнал Савелия богатого и говорит: «Возьми меня с собой! Мне не на сем свете жить, а на том». Вот они и пошли двое — Савелий богатый и разбойник.

Дошли они до деревни. Ночь настигает, надо ночевать. Вот пришли: дом стоит хороший. Они и зашли в этот дом, а в доме только одна хозяйка. Они и просятся: «Пусти нас, хозяюшка, ночевать!» — «Милости просим! Ночуйте, только кормить нечем». — «Нам ничего не надо: у нас свое есть! Дай только, хозяюшка, чашечку да ложечку да влей водички!» Хозяйка подала чашечку и ложечку и налила водички. Поставила на стол, и садится Савелий богатый ужинать. Взял свой мешочек, насыпал сухариков в эту чашечку; помешал, помешал — чаша полная стала: разбухли сухари. Кушал, кушал — чаша не убывает. «Разбойник,- говорит,- садись, и тебе будет!»

Вот ужинают. Вдруг хозяин идет. Как ступил в дом, и ногами застучал, и стал крошить жену с мати: «Ну, мать (нехорошими словами), это что у тебя за гость? Еще кормить стала!» Савелий богатый и говорит: «Не ругайся, хозяину у нас это все свое!»

Вот они ели, ели, наелись, а чаша все полна. «Садись, хозяюшка, полно, и вам будет!» И они сели. Ели, ели муж с женой, и убыли. никакой нет, чаша все полна. И до того им повиделось кушанье вкусное, хорошее, что говорят: «Мы такого и ввек не едали!» Вот хозяин их и спросил: «Вы кто такой и куда пошли?» Савелий богатый и говорит: «Надо Миколу Милостивого разыскать, чтобы он спросил у истинного Христа, что нам за эти грехи будет. Никуда нам именья не девать, все равно что с неба свалилось! Мы поим и кормим бедных людей и нищих, и в долги даем, и долгов не получаем». А разбойник говорит: «А я вот на свете сколько душ погубил, сколько голов положил! И я пошел спросить истинного Христа, что мне за то будет? Мне тоже не па сем свете жить, а на том свете!»

Стали утром уходить, а мужик и говорит: «Возьмите и меня с собой. И мне не на сем свете жить, а на том свете. Я,- говорит,- во всю свою жизнь никого не напоил, не накормил!»

Вот и пошли. Теперь идут уж втроем. Идут дорогой, не знают, куда пошли. Идут и идут. От часу дорога лучше и лучше, и шире, глаже, что карта. И видят — стоит дом. Подошли к этому дому. Нигде его конца нет — такой большой дом! Поднимаются на лесенку и входят в коридор. И стоит старичок — сивый, сивый, древний старичок. Савелий богатый и спрашивает: «Не ты ли Микола Милостивый?» — «Я Микола Милостивый! Что вам нужно?» — «Микола Милостивый, спроси у истинного Христа, что мне со старухой за грехи будет? Никуда нам именья не девать, все равно что с неба свалилось! Мы поим и кормим бедных людей и нищих, и в долги давали, и долгов не получаем». Разбойник говорит: «Спросите и про меня ис тинного Христа! Я разбойник. На этом свете сколько душ погубил, сколько голов положил! Что мне за это будет?» И мужик стал тоже: «А я вот живу на свете — никого крещеного не напоил, не накормил во всю свою жизнь! Спроси, Микола Милостивый, у истинного Христа, что мне за это будет?» Микола Милостивый и говорит: «Ночуйте!»

Вот взял на правую руку дверь отворил и пускает Савелия богатого: «Ложись, здесь тебе покой!» И до того эта комната убрана: чистая, большая, кровать большая, пуховые подушки! И запер его.

Старичок ходит по комнате и говорит: «Господи! Истинный Христос! Это как царство небесное!»

Походил, походил да устал, взял да и лег на кровать. А тут у кровати как забор, а в заборе щелочка, а он в щелочку и смотрит; а там комната еще лучше убрана.

Потом Микола Милостивый разбойника пустил; дверь отворил на левую руку, впустил и дверь на замок. «Ложись!» — говорит. Нет ничего, только две простые доски вместо кровати.

Тот походил, походил да на дощечки-то и лег. Как повалились на него с потолка сабли, тесаки, пистолеты, ружья, топоры, ножи! Все на него валится и его колет. Какой тут сон! Всю ночь продрожал.

Микола Милостивый и мужика пустил в комнату: «Ступай, ложись вот там!» И дверь запер на замок.

У мужика также две дощечки. Вот он и лег на дощечки. Как напала на него жажда! «Тошно, тошно! Пить хочу, есть хочу!» Бегает да стены грызет зубами. Попало бы какое животное, съел бы! Всю ночь не спал, прогрыз все стены.

Утром выпускает Микола Милостивый Савелия богатого: «Каково тебе, старичок, было спать?» — «Ох, Микола Милостивый! Как царство небесное!» Он говорит: «Это вечное место твое! А там за стеной, в щелочку смотрел, лучше комната, это — старухе твоей!» И говорит: «Ступай с богом домой! С сих пор больше богат не будешь!» Старик взял да перекрестился: «Слава тебе, господи, слава тебе, что больше богат не буду!»

Потом разбойника выпустил: «Каково тебе, разбойник, было спать?» — «Хорошо и тепло было, Микола Милостивый! Всю ночь продрожал, не мог спать: повалились на меня с потолка ружья, тесаки, сабли, пистолеты, ножи, топоры!» — «Вот это,- говорит,- вечное место твое! Как от тебя невинные души тряслись, умаливали тебя, упрашивали — ты их бил, колол, рубил, давил!»

Мужика выпустил: «Каково тебе, мужичок, было спать?» — «Хорошо было, Микола Милостивый, спать, только всю ночь не мог заснуть: такая напала на меня жажда, тошно было — пить хочу, есть хочу! Попало бы какое животное — съел бы. Всю ночь стены грыз».- «Заговорит,- вечное место твое!»

Все ушли.

Вот пришел Савелий богатый домой и также все по-прежнему живет, поит и кормит бедных, взаймы дает, но все, что отдаст, того и нет, и нет. Никакой прибыли нет! Все раздал, и хлеб раздал, скот весь раздал, все именье раздал. Давал и давал, ничего в доме больше нет.

Осталась только краюшечка на столе, только укусить малешенько тому и другому. «Ну, вот,- говорит,- старуха, слава тебе, господи, слава тебе, у нас ничего теперь нет! Теперь давай закусим краюшечкой да и пойдем в мир! Мы как добрых людей кормили и поили, так пускай нас теперь мир крещеный кормит!»

Закусили краюшечкой, перекрестились и пошли из дому.

Вот идут мимо своего окошка, а в доме-то несколько голосов плачут, ревом плачут. «Ой,- говорят,- кто там? Пошли — никого нет! Посмотрим в окошко!»

А в доме мертвые два тела и лежат. Это — души, значит, пошли к истинному Христу. Оба тела-то лежат рядочком, преставились. А над ними-то, над телами, все-то катаются, все-то рыдают: «Этакие ведь были добрые! Этакие были благодетели!»