На вершине Олимпа, где среди неприступного утеса разбит заповедный сад богов, под кронами вечнозеленых деревьев пировали небожители.
Зевс смотрел вдаль, где в далекой Беотии, в священном городе Фивы, должен был в этот день родится его любимый сын. Любимейший из любимых.
«Боги и богини Олимпа, внимайте моему слову,- сказал Зевс,- тот младенец моей крови, который вскоре родится в потомстве Персея, получит от меня власть над всей Арголидой и всеми народами окрест».
Дрогнул кубок нектара в руках Геры, и священный напиток пролился на белый мрамор пиршественного стола. «Не верю твоему слову, Олимпиец,- сказала она,- не сдержишь ты его!» О, если бы оглянулся Зевс, то заметил за своей спиной богиню умопомрачения Ату. Но он не оглянулся.
«Нет, Гера,- ответил Зевс,- хотя ты и умна, но все же и от твоего ума многое скрыто, и ты напрасно мне прекословишь. Слово свое я исполню. Клянусь водами Стикса».
После этих слов едва уловимая улыбка промелькнула на на устах Геры — эта клятва и была ей нужна. Ни слова не ответив супругу, она покинула пиршественный стол. Знала Гера, что в этот день две женщины должны были родить: Никиппа, жена царя Микен Сфенела, и Алкмена, жена Амфитриона. Знала Гера и то, что Алкмена родит двойню, двух мальчиков-близнецов — одного от Зевса, другого от мужа, Амфитриона.
День, объявленный Громовержцем днем рожденья будущего величайшего героя, клонился к закату, и властью своей Гера задержала роды у Алкмены и ускорила их у Никиппы.
Так, когда колесница Гелиоса опускалась в воды Западного моря, с жалобным криком появился на свет хилый младенец — сын Никиппы, а сыновья-близнецы Алкмены родились, когда занималась заря следующего дня.
Утром боги Олимпа вновь собрались за пиршественным столом. Радость светилась в глазах Геры. Она подняла кубок с нектаром и сказала: «Поздравляю тебя, мой божественный супруг, вчера родился в доме Сфенела, сына твоего сына Персея, будущий царь Арголиды и всех народов окрест. Эврисфеем назвали его родители. Смотри же, сдержи свою клятву — клятву страшной водой Стикса».
Понял Зевс коварство своей супруги. Черной мглой заволоклось светлое лицо Тучегонителя. Страшась его гнева, притихли, ожидая грозы, даже гости — боги Олимпа. Только Ата злобно хихикнула за спиной владыки мира.
«Это ты, гнусная обманщица,- воскликнул Зевс,- помогла Гере так ловко провести меня! Любишь ты порождениями своего коварного ума смущать не только смертных, но и богов! Ты посмела обмануть даже меня! Но этот обман будет последним твоим обманом здесь, на Олимпе!»
Обрушился Громовержец на богиню Ату. Сбросил он ее с Олимпа на землю и навсегда запретил ей появляться среди богов. Потом обратился Зевс к Гере и сказал ей: «Я знаю, теперь ты будешь преследовать сына Алкмены, многие козни ты ему уготовишь… Но он одолеет все препятствия, все испытания, а твои усилия только возвеличат его и приумножат его славу. Когда он закончит свой земной путь, я вознесу его на Олимп, и ты сама примешь сына Алкмены в круг бессмертных».