И отменный спутник царя сказал:
— Пусть успокоится твое сердце, князь. Мы достигли родины: взята колотушка, вбит причальный кол, носовой канат брошен на землю, произнесены славословия, воздана хвала богу. Все обнимают друг друга. Наша команда вернулась невредимой, нет убыли среди наших воинов.
Мы достигли предела страны Вават, (Вават — страна, простиравшаяся с севера на юг между Нилом и Красным морем) прошли мимо острова Сенмут. И вот мы благополучно вернулись и достигли нашей страны.
Послушай же меня, князь: я не преувеличиваю. Умойся, полей воду на свои пальцы, чтобы ты мог отвечать, когда к тебе обратятся. Говоря с царем, сохраняй присутствие духа, отвечай без запинки. Уста человека спасают его, и его слово вызывает снисходительное отношение к нему. Впрочем, поступай по собственному разумению: утомительно говорить с тобой.
Я хочу рассказать тебе о подобном же случае, происшедшем со мною самим.
Я направлялся к руднику государя. Я спустился к морю и сел на корабль ста двадцати локтей длины и сорока локтей ширины. На нем было сто двадцать отборных египетских моряков. Смотрели ли они на небо, смотрели ли они на землю,- их сердца всегда были отважнее львиных.
Они предсказывали бурю, прежде чем она грянет, и грозу, прежде чем она разразится.
Буря грянула, когда мы были на Великой Зелени (Красное море), прежде чем мы пристали к берегу. Продолжали плыть, но буря грянула снова и подняла вал в восемь локтей. Он пригнал ко мне бревно. Затем корабль пошел ко дну; из тех, кто находился на нем, ни один не спасся. Я был выброшен на остров волной Великой Зелени.
Я провел три дня в одиночестве — только мое сердце было мне товарищем, — лежа под сенью дерева, под которым я обрел тень. Наконец, я поднялся с целью поискать что-нибудь, что я смог бы положить себе в рот.
Я нашел там винные ягоды и виноград, всевозможные овощи отменного качества; там были плоды кау и некут (плоды сикоморы), огурцы-такие, как будто их специально выращивали; там была рыба и птица. Не существует того, чего бы не было на острове. Я наелся досыта и бросил часть продуктов на землю, так как мои руки были переполнены. После того как я смастерил приспособление для получения огня, я добыл огонь и совершил всесожжение богам.
Вдруг я услышал раскаты грома. Я подумал, что это прибой Великой Зелени. Деревья затрещали, земля задрожала. Наконец, я открыл свое лицо и увидел, что это змей, приближавшийся ко мне. Он был тридцати локтей, длина его бороды превышала два локтя. Его тело было позолочено, его брови были из настоящего лазурита. Извиваясь, он полз вперед.
Он разинул свою пасть — а я лежал перед ним на своем животе — и сказал мне:
— Кто привел тебя, кто привел тебя, малыш? Кто привел тебя? Если ты помедлишь с ответом — кто привел тебя на этот остров, — то я сделаю так, что ты станешь пеплом, превратишься в нечто невидимое.
— Ты говоришь мне, ответил ему я, но я-я не понимаю того, что ты говоришь; я нахожусь перед тобою и поэтому растерялся.
Затем он схватил меня в свою пасть, отнес в свое логово и положил, не ушибив меня: я остался цел и невредим.
Он разинул свою пасть — а я лежал перед ним на своем животе — и сказал мне:
— Кто привел тебя, кто привел тебя, малыш? Кто привел тебя на этот остров Великой Зелени, оба берега которого омываются волнами?
Я ответил на это, согнув перед ним свои руки, и сказал ему:
— Я спускался к руднику государя на корабле ста двадцати локтей длины и сорока локтей ширины. На нем было сто двадцать отборных египетских моряков. Смотрели ли они на небо, смотрели ли они на землю-их сердца всегда были отважнее львиных.
Они предсказывали бурю, прежде чем она грянет, и грозу, прежде чем она разразится. Они были один другого отважнее, один другого сильнее, и не было среди них неопытных.
Буря грянула, когда мы были на Великой Зелени, прежде чем мы пристали к берегу. Продолжали плыть, но буря грянула снова и подняла вал в восемь локтей. Он пригнал ко мне бревно. Затем корабль пошел ко дну; из тех, кто находился на нем, ни один не спасся, кроме меня. И вот-я у тебя. Я был выброшен на этот остров волной Великой Зелени.
И он сказал мне:
— Не бойся, не бойся, малыш, не тревожься теперь, когда ты добрался до меня. Ведь бог даровал тебе жизнь, раз он привел тебя на этот остров Ка. Не существует того, чего бы не было на нем; он полон всякого добра. Ты будешь жить на этом острове месяц за месяцем, пока не пройдет четыре месяца. И корабль придет с твоей родины, на нем моряки, которых ты знаешь. Ты отправишься с ними на родину и умрешь в своем городе. Как счастлив тот, кто может рассказывать о том, что он когда-то испытал, когда злоключения уже остались позади!
Я хочу рассказать тебе о подобном же случае, происшедшем на этом острове, где я находился некогда вместе с моими собратьями, среди которых были и дети. Всего нас было семьдесят пять змей — моих детей вместе с моими собратьями. Не стану упоминать тебе о юной дочери, которую я вымолил себе. Внезапно упала звезда, и они были охвачены ее пламенем. И случилось так. что меня не было при этом, и они сгорели, когда меня не было среди них. Я едва не умер из-за них, когда нашел вместо них только гору трупов.
Если ты мужествен, то смири свое сердце, и ты заключишь в свои объятия своих детей и поцелуешь свою жену — ты вновь увидишь свой дом, а это дороже всего. Ты вернешься на родину, где ты пребывал прежде в кругу своих собратьев. Тогда я, лежа на своем животе, коснулся лбом земли перед ним. Я сказал ему:
— Я расскажу о твоем могуществе государю и поведаю ему о твоем величии. Я распоряжусь, чтобы тебе доставили иби, хекену, иуденеб, хесаит, воскуряемый в храмах ладан, которым услаждают всех богов. Я расскажу о том, что произошло, и о том, что я видел благодаря твоему могуществу. Тебе принесут благодарность в городе, в присутствии высшей знати всей страны. Я заколю тебе быков для всесожжения, я принесу тебе в жертву птиц. Я распоряжусь, чтобы к тебе привели караван судов, нагруженный всевозможными ценными продуктами Египта, — как и подобает поступать по отношению к любящему людей богу из далекой страны, неведомой людям.
Он засмеялся надо мною — над тем, что я сказал и что он счел глупостью, — и сказал мне:
— Не много у тебя мирры; то, чем ты владеешь, — это ладан. Я же — повелитель Пунта, и миррой владею я. А хекену, который ты обещаешь доставить мне, он имеется в изобилии на этом острове. К тому же после того как ты удалишься отсюда, ты никогда больше не увидишь этот остров, который превратится в волны.
Корабль тот пришел, как он заранее предсказал. Я пошел, влез на высокое дерево и узнал тех, кто был на корабле. Я пошел, чтобы рассказать об этом змею, но оказалось, что он уже знает об этом.
Он сказал мне:
— Возвращайся здоровым, возвращайся, малыш, здоровым домой, чтобы снова увидеть своих детей. Окружи мое имя доброй славой в твоем городе — вот чего я жду от тебя.
Я упал на свой живот, согнув перед ним свои руки. Затем он дал мне груз для корабля, состоявший из мирры, хекену, иуденеб, хесаит, тишепес, шаасех, (благовонный продукт дерева) черного притирания для глаз, хвостов жирафы, большой кучи ладана, слоновой кости, охотничьих собак, мартышек, павианов и всевозможных других ценных предметов. Затем я погрузил их на этот корабль.
Когда я растянулся перед ним на своем животе, чтобы поблагодарить его, он сказал мне:
— Ты прибудешь на родину через два месяца; ты заключишь в свои объятия своих детей, ты снова станешь юным на родине, где тебя похоронят.
Я спустился на берег, туда, где находился этот корабль. Я позвал команду корабля и воздал на берегу хвалу владыке этого острова; те, которые находились на корабле, сделали то же самое.
Мы поплыли, держа путь на север, к резиденции государя, и прибыли на родину через два месяца — в точности так, как он сказал. Затем я предстал перед государем и преподнес ему подарок, который я привез с этого острова.
Он поблагодарил меня в присутствии высшей знати страны. Я был пожалован в спутники царя и был награжден его царя людьми.
— Посмотри на меня, после того как я пристал к берегу, после того как мне довелось повидать все то, что я испытал. Послушай же меня: людям полезно слушать.
Но он ответил мне:
— Не мудрствуй, друг мой: разве дают на рассвете воду птице, которую зарежут утром?
Доведено от начала до конца в соответствии с тем, что было найдено записанным в свитке писца с искусными пальцами, Амено, сына Амени, — да живет он, благоденствует и здравствует!