Наскучила зайцу жизнь. Да и как не наскучить? Все-то его травят: днем охотники с псами, ночью волк, да лиса, да прочие звери. С неба орел да ястреб высматривают. Даже котишка никчемный — и тот напасть норовит! «Ох, невмоготу, тяжкая моя доля, — думает заяц. — Никого так не травят и не обижают, как меня. К чему мне, такому, и на свете жить? Пойду-ка я лучше на озеро топиться».
И запетлял он на озеро с жизнью кончать. А на берегу лягушки сидят да так же, как заяц, боязливо оглядываются: не замышляет ли кто на них напасть? Увидали они зайца, всполошились: что, мол, это за чудовище? И одна за другой б воду — плюх! Увидал заяц, как лягушки от него удирают, и не стал в воду бросаться.
— Ого, браток, — воскликнул он, не помня себя от радости. — Все они одного меня испугались!.. Чего же мне горевать? У лягушек-то, видно, доля еще потяжелее моей: целая гурьба одного зайца испугалась.
Захохотал заяц на радостях, да так, что у него губа лопнула.
С той поры у зайца губа раздвоенная. Но долю свою он больше не клянет и рук на себя накладывать не думает.