Жили-были старик со старухой. Однажды в субботу вечером осенью, после праздников, старик прилег и задремал, а старуха стала растапливать жир. Стоит она себе у печи, поминутно заглядывает в горшок. В доме тихо. Задумалась старуха о домашних делах. Бедность кромешная, дрова на зиму не запасены, у старика зипунишко совсем прохудился, а тут еще и сама занемогла — все колет под сердцем, хотя старику она об этом и не заикалась,
Чтобы зря не расстраивать. Вот только вся надежда на жир. Разольет она его по горшочкам и пойдет по домам продавать. Стоит старуха задумавшись и вдруг видит: из-под печки вытянулась худенькая детская ручка и застыла, будто просит чего-то. И хоть старуха очень испугалась, но достала шкварок и положила в маленькую ладошку. Рука исчезла. Вслед за этим стала старуха разливать жир из горшка в маленькие горшочки и — о чудо! — замечает, что в горшке жир не убывает. Она уже наполнила жиром все свои горшки, кружки, тарелки, а жир все не убывает. Наполнила все ведра, вылила воду из бочки и налила туда жиру, а в горшке, что на печи, все так же полно, неиссякаемый источник, да и только.
Тут вдруг проснулся старик. Видит, что время уже за полночь, а старуха еще не спит, встал поглядеть, чем это она занята.
А старуха все разливает растопленный жир. Тут старик рассердился и как закричит:
— Сколько можно заниматься жиром? Скоро утро, а ты все еще не кончила. Может, кончишь наконец?
Старуха всплеснула руками:
— Пропало! Была в доме благодать, а ты ее прогнал. Видишь, все это нам подарил шрейтеле, а теперь после твоих слов кончилась благодать. Права оказалась старуха. Жир в горшке кончился. Но и того, что успела собрать старуха, достало, чтобы выручить за жир немало денег и купить старику шубу, заготовить на зиму дров и других припасов.
Долго после этого вспоминали старик и старуха доброго шрейтеле, который им так кстати помог.