Да очень просто: взял и сочинил. Рассказали ему как-то сказку о домике на курьих ножках. Подумал он и придумал тут же другую: сказку о домике на телячьих ножках. Потом о домике на слоновьих ножках. Потом о домике на заячьих ножках.
У домика на телячьих ножках, по его словам, росли рожки.
У домика на заячьих ножках росли ушки.
У домика на слоновьих ножках висела труба-хоботок.
А у домика на курьих ножках алел гребешок.
Домик на заячьих ножках запищал: «Хочу прыгать!»
Домик на телячьих ножках замычал: «Хочу бодаться!»
Домик на слоновьих ножках запыхтел: «П-ф-ф! Хочу в трубу дудеть!»
А домик на курьих ножках пропел: «Ку-ка-ре-ку! Не пора ли вам всем спать!»
Тут во всех домиках погасли огни. И все уснули.
Как цыпленок рисовал
Подарили цыпленку десять цветных карандашей. Подумал он и решил: нарисую десять разноцветных котят. Потом еще подумал и решил: нет, лучше нарисовать пять разноцветных котят. А еще лучше одного разноцветного котенка.
Котенок получился смешной. Глаза у него голубые, усы красные, уши серые, спинка белая, а ножки такие: голубая, зеленая, желтая, синяя.
Стали цыпленка спрашивать:
— Почему ты так делал? А он смеется:
— Неужели не понимаете? Это котенок надел разноухую шапку. А это ему подарили белую шубку. И разноцветные ботинки купили. А усы у котенка красные: он пил красный кисель. По усам текло, а в рот ничего не попало.
Про друзей
Друзей у цыпленка было мало. Всего один. Это потому, что он искал друзей по цвету. Если желтый — значит, друг. Если серый — нет. Если бурый — тоже нет. Шел как-то цыпленок по зеленой дорожке, увидел желтую ниточку и пошел по ней. Шел, шел и увидел желтую гусеницу.
— Так это ты, мой желтый дружок? — сказал цыпленок.
— Да, это я, — проворчала гусеница, — желтый дружок.
— А что ты тут делаешь?
— Не видишь разве? Тяну желтый телефон.
— А зачем?
— Не догадываешься? Голубой колокольчик, что живет в лесу, и синий колокольчик, что живет на лугу, решили сегодня позвонить друг другу.
Динь-динь-динь-динь — так весь день звонили колокольчики друг другу и желали дождя и солнца.
— Неужели им больше нечего сказать? — засмеялся цыпленок.
Что делали два желтых друга
Что делают все маленькие? Играли. Плясали. Выдували пузыри. Шлепались в лужу.
А еще грустили. А еще иногда плакали.
Почему они грустили
В понедельник вот почему. В этот день они обманули своих мам. Они сказали им: «Мы пойдем на лужок». А сами пошли на речку ловить карасей.
Конечно, если бы это был мальчик, он бы покраснел. Если девочка — тоже.
Но они были желтый цыпленок и желтая гусеница. И они весь день желтели, желтели, желтели. А к вечеру стали такие желтые, что на них никто без синих очков не мог смотреть. А кто смотрел без синих очков, тот вздыхал и плакал: «Как это все печально! Как это все печально! Они обманули своих мам!»
А во вторник…
Во вторник они решили запустить змея. Весь день цыпленок склеивал его, а гусеница тянула желтую ниточку. Потом они привязали ниточку к змею. Дунул ветер, и змей улетел так далеко, что его не стало видно. Проскакала мимо лягушка. Засмеялась:
— Ниточку держите, а змея потеряли!
Пробежал мимо козлик. Засмеялся:
— Держите ниточку, а где же змей?
Надоело цыпленку и гусенице объяснять, почему змея нет. Когда у них то же самое спросил поросенок, они сказали ему:
— Это, хрюк, вовсе не змей. Мы привязали ниточку к солнышку, а оно ушло за гору. Мы его держим за ниточку, и опять встанет желтое солнышко.
Утром они смотали ниточку, но почему-то вместо солнышка проплыла тучка, и весь день лил дождь.
Почему они смеялись
В среду решили они играть в прятки. Утром решили, в обед считались:
— Раз-два-три-четыре-пять! Кто играет — тот бежать!
Убежал цыпленок и спрятался под крылечко. Уползла гусеница и спряталась под листочек. Ждут, кто кого найдет. Час ждали — никто никого не нашел. Два ждали — никто не нашел…
Наконец вечером нашли их мамы и отчитали:
— Разве это прятки? Прятки — это когда кто-нибудь от кого-нибудь прячется. Кто-то кого-то ищет. А когда все прячутся, это не прятки!
В это время загремел гром. Однако дождя не было, и пошел град. Тук-тук-тук, — весело стучал по крыше.
Как цыпленок встретил гусенка
— Странно, — пропищал цыпленок, — сам-то белый, а ножки розовые. Ты что, чулочки розовые купил?
— Нет.
— Ботиночки розовые надел?
— Нет.
— Так что же?
— А я их в синей воде мыл, — вот они у меня и покраснели от холода.
— А если я буду мыть в синей воде, у меня тоже покраснеют?
— Тоже не тоже, также не также, а попробуй.
Пошли желтая гусеница и желтый цыпленок к синей воде, и стала гусеница поливать ему из ковшика на лапки. Ждал цыпленок, когда будут лапки розовыми, а лапки почему-то стали синие. Тут уж все немало посмеялись: «Это что такое? Желтый цыпленок на синих ножках. Разве не смешно? Очень смешно!»
* * *
Я рассказал тебе, почему бывает грустно. Я рассказал тебе, почему бывает смешно. А знаешь ли ты, что иногда бывает и грустно, и смешно. Так было однажды и с цыпленком.
В воскресенье он спросил у гусеницы:
— Как стать большим?
— Надо больше кушать, — серьезно ответила гусеница. — Мальчику надо кушать кашу, девочке — кисель. А тебе, желторотый, лучше всего есть клюкву. Съешь одну клюквинку, и вырастет у тебя красный гребешок. Съешь другую — вырастет красная бородка.
Съел цыпленок одну клюквинку, и ничего у него не выросло. Съел другую тоже ничего. Заплакал он, и от слез у него покраснели глазки. Все смотрели на цыпленка и не могли понять, что с ним. Если глазки покраснели оттого, что он плакал, — это уже грустно. Никто не мог ничего понять. И сам цыпленок тоже.
Весь день он смеялся и весь день плакал.
Взрослые говорят: это смех сквозь слезы.
Ну вот и все.
— Как все, разве это конец? — спросишь ты.
Нет, не конец. Разве хорошо, когда что-то хорошее кончается? Когда я был маленький и знал очень мало, мне всегда было грустно, если что-то хорошее быстро кончалось. Хороший день. Хороший вечер.
Хорошее солнце.
И цыпленок и гусеница тоже очень хорошие. Так зачем же мне придумывать конец?