Много песен и сказаний сложил сербский народ про королевича Марко, потому что был он храбрым воином и навек прославил свое имя.
Так послушайте одну сказку про королевича Марко и про его жену Анджелию, чернокосую красавицу, дочь болгарского короля Шишмана.
Начинается сказка со свадьбы королевича Марко. Третий день свадебный пир гремит, вино рекой льется, и вдруг приносят королевичу три письма. Прочел иx Mapкo, потемнел с лица, словно туча. Приметила это мать Марко, стала спрашивать, допытываться:
— Что с тобой, сынок? Или вести недобрые в письмах?
— Вести добрые, — отвечает королевич Марко, — да недобрым оборачиваются. Первое письмо пишет мне друг мой Янко из Баграда: два сына родились у него, и зовет он меня приехать поскорее, хочет, чтоб они моими крестниками стали.
— Что ж, эта весть хорошая, — говорит старуха мать. — Ты со своим другом породнишься. Откуда же второе письмо?
— Из Будима. Просит меня царь венец над головой держать на его свадьбе с царицей.
— И эта весть тебе в радость и честь, — говорит старуха мать. — Ну, а третье письмо?
— Третье письмо из самого Стамбула от султана. Затевает он войну со своими врагами. Пять лет будет та война длиться. Хочет он поставить меня главным над всеми своими янычарами.
— Дело мужчины — воевать, — говорит мать-старуха. — На войне ты себе славу добудешь. И в этом письме плохого не вижу. Почему же ты печалишься?
— Ах, матушка, все ты правильно сказала, а про то ты не подумала, что я только три дня как женился. Легко ли молодую жену покидать, надолго расставаться!
— А ты вот что, — мать ему советует, — съезди в Баград, окрести детей у Янко. Потом скачи в Будим на царскую свадьбу. Подержи венец над головой царя и возвращайся к своей любе. Поживешь немного дома, обойдись с женой поласковей, чтоб она тебя подольше не забывала, и тогда поезжай к султану.
Поклонился королевич Марко матери за мудрый совет. Как она говорила, так и сделал. И в Баграде, и в Будиме побывал, а потом домой вернулся.
Неделю прожил. Коротка она ему показалась. А все же сказал жене:
— Век бы жил с тобою, люба! Да пора в дорогу собираться. Ждут меня в Стамбуле янычары, сам султан в Стамбуле ожидает. Надолго с тобой мы расстаемся. Я к тебе вернусь покрытый славой или голову сложу в сраженье. Видно, так назначено судьбою — воину с любимой разлучаться. Так скажи мне, люба Анджелия, будешь ли ты мне верна до гроба?
Отвечает Анджелия Марко:
— Мой любимый, свет мой королевич, поезжай и обо мне не думай. Я тебя вовеки не забуду, буду я тебе верна до гроба.
Оседлал королевич Марко своего огневого коня Шараца, жена Анджелия ему стремя подержала. Взлетел Марко в седло, словно птица, жену в последний раз поцеловал и поскакал с подворья.
Прибыл в лагерь султана, султан его с почетом встретил, сделал его старшим над янычарами.
И начали они воевать. В скольких боях, в скольких сечах Марко бился — и счет потерял. Три года прошло, и четыре кончилось, вот уже пятый год на исходе. И за все это время Марко ни разу дома не побывал. Но во всех военных невзгодах хранил он в сердце память о своей красавице жене, длинно-косой Анджелии.
Вот однажды кончилось победой сраженье. Пируют янычары, и военачальник их, королевич Марко, с ними. Хоть закон запрещает правоверным вино в рот брать, да какой закон на войне! Пьют янычары чарку за чаркой, и Марко не отстает.
Опьянел помощник Марко янычар Наедражия, стал смеяться над королевичем:
— Что ты все вспоминаешь свою длиннокосую! Ведь она тебя давно позабыла.
И другие янычары в ту же дудку дуют:
— Наши-то жены по гаремам сидят за крепкими запорами. А твоя жена вольной волей живет, сама себе госпожа. Что хочет, то и делает.
Королевич Марко от гнева побледнел.
— Грош цена той верности, что на цепи сидит. Птицы в железной клетке — вот ваши жены. Чем тут хвастать?! А моя Анджелия на воле живет и верна мне по своей воле. Клятву она мне в том дала нерушимую!
— Да она тебя и в лицо не признает, как домой вернешься, — насмехается Наедражия. — Хочешь, съезжу я на твоем коне, в твоей одежде к тебе на подворье? Привезу кольцо с ее пальца да длинную косу, которой ты хвалишься, чтоб ты ею здесь в разлуке любовался. Коли я заклад выиграю, станет моим твой любимый скакун Шарац. А коли проиграю, выберешь себе любого коня из моего табуна.
— Не стану биться об заклад конями! — отвечает королевич Марко. — Давай наши головы на спор поставим. Коли ты проиграешь, срублю я тебе голову за злые насмешки. А коли я проиграю, под турецкий ятаган я шею подставлю. Если нарушила клятву Анджелия, мне и жизнь не нужна.
Подумал Наедражия и согласился. Про себя замыслил: «Если не добром, так силой или хитростью своего добьюсь!»
Дал Марко турку свою одежду, свою саблю из Дамаска и меч свой золоченый, подвел Наедражии любимого коня Шараца. И отправился турок в путь.
А на Марковом подворье вот что было. Рано утром встала Анджелия, подошла к окошку, видит — на дороге пыль клубится, на Шараце скачет всадник к их дому. Зовет Анджелия старого слугу Михаилу.
— Посмотри, Михайло, едет всадник. Не мой ли это муж, королевич Марко?
Всадник все ближе да ближе.
— Верно, он, — говорит старый Михайло, — конь его, и мечего золоченый блестит.
— И сабля его, — говорит Анджелия, — и одежда. Только лицо не его. И сердце мое молчит. Не мог же Марко мой так перемениться!
Тут дал совет старый Михайло:
— А вот посмотрим, госпожа. Если привяжет всадник коня у крайней коновязи, сядет в дубовое кресло с резьбой да возьмет свою любимую чарку, ту, что украшена литыми виноградными гроздьями, — тогда и думать нечего: мой это господин, твой муж, королевич Марко.
А всадник уже во двор въехал. Привязал Шараца не у крайней, а у средней коновязи, сел не в дубовое резное кресло, а в обитое бархатом, выпил вино не из серебряной Марковой чарки, а из золотого кубка.
Опечалилась и испугалась Анджелия. Побежала к своей служанке по имени Елица, говорит ей тихонько:
— Приехал всадник на коне нашего господина, с его оружием и в его одежде. Хочет выдать себя за Марко. Верно, замыслил коварное злодейство. А какое — не разгадать. Как от злого гостя уберечься?! Помоги мне, Елица, милая подруга! Дам я тебе свое колечко, что у меня в ларце хранится. Надень его на палец и ложись спать в моих покоях. А я спрячусь в твоей светлице.
Любила свою госпожу Елица, все сделала, как она просила. Вот настала глухая ночь-полночь. Слышит Анджелия — вскрикнула Елица. Дальше слышит — сапоги грохочут, конь Шарац заржал у коновязи, а потом застучали его копыта по дороге… Все дальше… Все тише…
Выбежала Анджелия из светелки Елицы, а навстречу ей бежит сама Елица. Плачет Елица, приговаривает:
— Темной ночью, словно вор, он прокрался в твои покои, госпожа, сорвал с моего пальца твое колечко и отрезал косу мою — черную косу.
Как услышала это Анджелия, всплеснула белыми руками.
— Вот теперь его злодейскую хитрость я вызнала!
Зовет она старого слугу Михаилу и велит ему немедля выводить из стойла ее серую кобылу да рыжего коня Михаилы. Прячет свои косы под повязку, а сама слугу торопит:
— Поскорей седлай коней. Чует мое сердце — в беде королевич Марко. Надо ехать в лагерь к султану.
Вскочила она в седло и выехала из подворья, не дожидаясь рассвета. Наметом свою серую кобылу пустила, так что Михайло на рыжем коне еле за ней поспевает.
День скакали, ночь скакали, останавливались только коней попоить. И на следующее утро добрались до лагеря, где турецкое войско стояло.
Тут встретился им Янко, друг королевича Марко. Едет Янко на коне, голову на грудь опустил, брови нахмурил.
Спрашивает у Янко Анджелия:
— Скажи, воевода Янко, где Марков шатер? Куда мне ехать — вправо или влево?
Отвечает Янко, а сам плачет:
— Справа стоит зеленый шатер султана, а рядом с ним красный шатер королевича Марко. Да пустой тот шатер, нету там Марко. Поздно ты прискакала, Анджелия! Заложил свою голову Марко за тебя, за твою верность, а ты его обманула. Может, Маркова голова уже с плеч упала. Скачи прямо, никуда не сворачивай. Там увидишь, что ты натворила.
Ничего не ответила Анджелия, не стала терять времени. Хлестнула плеткой свою серую кобылу и понеслась вскачь прямо через лагерь.
В это время Марко выводили из лагеря на казнь. Глаза туго платком завязаны, руки за спиной скручены, на шее тяжелая железная цепь. Слева палач идет с кривым ятаганом. Справа на Шараце едет хитрый турок Наедражия, что обманом у Марко заклад выиграл.
Увидела это Анджелия, говорит своей лошади:
— Подай голос, серая кобылка, пусть тебя услышит мой господин королевич Марко. Если он твоего голоса не услышит, признает его Марков конь Шарац.
Подала голос серая кобыла, протяжно и жалобно заржала. Отозвался ей Шарац, забил копытами, ушами запрядал. Тут закричал Марко палачу с янычарами:
— Слышу я конское ржанье. Это лошадь с моего подворья, а ей отвечает мой конь Шарац. Остановитесь, хочу узнать, кто на ней прискакал.
А жена его Анджелия епешилась и подбежала к Марко.
— Милый муж мой, королевич Марко, это я скакала днем и ночью, чтоб тебя увидеть и обман распутать.
Отвечает королевич Марко:
— Развяжи глаза мне поскорее, я хочу лицо твое увидеть и поверить, что меня ты любишь.
Развязала Анджелия глаза королевичу и со своей головы сорвала повязку. И тотчас же пали вдоль одежды ее черные косы, свесились ниже подола.
Говорит опять ей королевич:
— А теперь сними с руки колечко, покажи и мне и янычарам. Расскажи отгадку, Анджелия! Сам я видел и признал колечко, что привез сюда Наедражия.
Отвечает Анджелия мужу:
— Милый господин мой, королевич, это ты забывчив, мой любимый… Ведь у турка — девичье колечко, что пять лет уже в ларце хранится. А на пальце у меня — твой перстень. Сам ты мне надел его на палец. Я его ни разу не снимала, и прирос он и к руке и к сердцу.
Подняла тут Анджелия высоко над головою руку, и все увидели золотой узорчатый перстень.
— Смотри, султан, — сказал Марко, — ведь это тот перстень, что ты подарил мне, когда я взял Косторею.
— Клянусь пророком, — ответил султан, — тот самый это перстень!
Притихли янычары, затрясся от страха Наедражия.
А Марко разорвал путы на руках, словно гнилую нитку, разорвал цепь, что змеею обвивала его шею, выхватил у палача ятаган и первым ударом срубил голову обманщику Наедражии. А потом начал в гневе крушить янычар направо и налево. Много их полегло под могучими ударами. А те, что чудом уцелели, разбежались кто куда.
Сам султан укрылся в своем зеленом шатре. Но ворвался в тот шатер Марко, занес ятаган и над султановой головой.
— Опомнись, королевич Марко! — закричал султан. — За что ты на меня руку поднимаешь? Ведь я тебе никогда зла не делал. Давай разойдемся миром. Возвращайся с верной женой Анджелией на свое подворье, а я в Стамбул отправлюсь. Где уж тут воевать, когда ты лучшее мое войско, моих янычар искрошил.
Опомнился Марко, опустил ятаган.
Вернулся он домой на своем огневом Шараце, и верная жена его Анджелия скакала рядом с ним на серой кобыле. А за ними на рыжем коне ехал старый слуга Михайло.
Много еще у Марко-королевича битв впереди и славных подвигов, но о том сложены другие сказки и спеты другие песни.
А эта сказка кончена.