Шаберр с товарищем дружно жил. Товарищ был богатый, а он бедный. Бедный-то и выдумал: «Давай покумимся и детей окстим!» Богатый его позвал в лес погулять. «Айда в лес; а я, пока ты в лес пойдешь, в кабаке полштофа возьму. Мы там выпьем и разгуляемся!»
Черт ему и повстречался в лесу; кум еще в кабаке. Сели они под осину; — вина очутилось у них полштоф и кабацкий стакан. Они выпили это вино. «Кум, я тебе чего скажу! Ты бедный?» (Это черт-то говорит.) «Бедный».- «Сделай с матерью грех: у тебя в конюшне за этот случай бочка денег будет».
Он пошел и сделал. Приходит опять в лес. «Кум,- говорит,- сделай с родной сестрой грех: у тебя другая бочка денег будет». Тот опять пошел, сделал; приходит: у черта опять полштоф готов. «Кум, сделай с кумой грех: третья бочка в конюшне будет». Тот и с кумой сделал. Пришел в лес опять. «Ну, что, сделал?» — «Сделал».- «Ну, теперь живи: деньги есть!»
Пришел он домой. «Мама,- говорит,- деньги есть у нас?» — «Есть, сынок; до гроба не прожить нам их!» Настоящий кум к нему с вином из лесу идет. Он ужастился;
Вышел в конюшню, поглядел: нет ни бочек, ни денег: все пропало! Приходит к матери. «Мама, благослови меня; куда глаза глядят, туда и пойду»,- говорит. «Ну, бог с тобой, ступай куда хочешь!»
Шел он путем-дорогой, зашел к пустыннику. Пустынник ему говорит: «Что ты, братец милый, от дела лытаешь или дело пытаешь?» — «Не от дела лытаю и не дела пытаю, а хочу в своих грехах раскаяться. Обманул меня черт наместо кума».- «Ну, друг мой, иди по этой тропочке, там у меня брат трудится; я — тридцать, а тот — шестьдесят лет. Тот, може, богу угоден, а я тебе ничего не скажу при этом случае»,- говорит. Пришел к другому пустыннику, тот и говорит: «Ну, друг, переночуй у меня ночь». Переночевал он, и приходит Pax-разбойник. «Ступай,- говорит,- наследщик (ночлещик), сходи выуди рыбку на завтрак!» Он пошел, сидел, сидел, одну рыбку всего выудил. Вышел из хаты пустынник и говорит: «Что ты долго больно?» — «Да всего одну рыбку поймал».- «Ну,- говорит,- значит, только бог нам и дал».
И вздумал Pax-разбойник их осквернить: они в котел рыбку пустили, а он — свежины. Сели завтракать. «Давай,- говорит Рах,- хлеба!» — «У меня нет; коли господь даст, так поем, а не даст — и нет». Рах-разбойник обернулся и нашел на лавке краюшку и разрезал ее на три ровны части. Вот пустынник и говорит: «Ты, — говорит,- чего хлебаешь?» — «Свежину».- «А ты?» — «Щербу».- «Задень-ка в моем краю ложку!» — говорит пустынник. Рах задел. Хвать, он щербу хлебат, а наследщик хлебат и то и се, не разберешь. «Я,- говорит Рах,- грешник: души губил». А наследщик говорит: «А я вот какой: с матерью грех сделал, с родной сестрой да с кумой».
Не поспел Pax-разбойник из-за стола вылезти, как тут же захворал и помер он в пустыне, на солнечном всходе. За попом далеко ехать, взяли схоронили Раха. «Ступай теперь, наследщик,- говорит пустынник, — от трех плах отруби три комля березовых дров печку истопить, и ступай ты в такие места, где бы тебя никто не знал и не ведал, и отплакивай их. Если от них отрости пойдут, приди ко мне».
Прошел год; сидел он, отплакивал одно полено. Пошли отрости. Приходит к пустыннику. «Отплакал?» — «Отплакал».- «Ну, другое отплакивай!» Он другой год над горелышем; приходит и говорит: «Два отплакал».- «Ну, ступай. За третий богу откайся, отплачь!» Сидел он полтора года над третьим, не мог отплакать, и отростей полено не дало. Приходит к пустыннику и говорит: «Не отплакал».- «Ну, бог тебя простил в грехе матернем, в сестре-нем, а в грехе с… кумой не прощат. Провались,- говорит,- окаянная душа, в тартарары, в треисподнюю!» Он после того перед ним окаменел.