Солнце медленно клонилось к западу. Тени деревьев становились длиннее. Жара спадала. Подул прохладный ветерок. Зашептались дремавшие липы. Зашевелились и зачирикали птицы. Желтые цветы подорожника затрепетали и вытянули свои тонкие шейки, словно хотели уловить слова песни, доносившейся с далекой нивы.
На дороге, которая вела с базара в село, показался дедушка Матвей и его ослик. В одной руке дедушка Матвей держал лохматую овечью шапку, а в другой повод. Ослик лениво тащился за ним. Уши у него повисли, копыта глубоко увязали в песке. На спине покачивались два мешка с солью. Ну, идем, идем! — — подбадривал ослика дедушка Матвей.—Да не назад иди, как рак, а вперед, говорю! Сейчас будет река. По мосту пройдем, а там два шага до села. Знаю, тебе тяжело, но ты молодой осел. Кровь у тебя кипит. Я в твои годы мог целые горы на спине таскать, а ты раскис от двух мешков соли. Срамота для такого осла, как ты. Ох, как пить хочется! Проклятая дорога. Ни капли воды нигде. А река тоже пересохла, один песок да тина. Ну, идем, идем, да не пяться же ты назад!
Когда они пришли на берег, дедушка Матвей бросил повод и сказал:
Ты постой тут немножко, а я схожу на бахчу к нашему Марину. Попрошу, чтоб угостил меня дыней. Сил нет, жажда замучила.
Дедушка Матвей отправился на бахчу, а осел уставился на реку и долго думал, спуститься ли вниз и попить воды или лучше не спускаться. Вдруг он заметил на другом берегу большой зрелый чертополох—свое любимое кушанье. Ослик осторожно сошел с крутого берега и стал искать брод. Он добрался уже до середины реки, когда нечаянно наступил на замшелый камень, поскользнулся и упал.
В воде было прохладно и приятно. Ослик подумал: «Если я вылезу и съем чертополох, мне опять станет жарко. А если я буду лежать в воде, мне будет прохладно». И остался лежать. Долго ли, коротко ли, но дедушка Матвей вернулся с бахчи и смотрит—нет осла. Наконец увидел — разлегся его осел в реке, как буйвол, и не шевелится. Старик ахнул. Даже мурашки по спине побежали: а соль! Он быстро спустился, вытащил своего неверного друга на берег и пощупал мешки. Они были пустые: вся соль растворилась! Остаток пути ослик шагал бодро и думал: «Если бы на земле через каждые двадцать шагов текла река, жизнь была бы прекрасна, как в сказке».
А что произошло потом, даже неудобно рассказывать.
В следующую субботу, в то же время дня и по той же дороге шли с базара дедушка Матвей и его длинноухий друг. Дедушка Матвей задыхался от жары, а осел не хотел и шагу ступить от лени, хотя на сей раз на его спине возвышались не два тяжелых мешка с солью, а два легкие тюка непряденой шерсти. Когда подошли к реке, дедушка Матвей снова завернул на бахчу, а ослик спустился к воде и нарочно улегся в самое глубокое место.
Вскоре дедушка вернулся и, увидев хитрого ослика в воде, прыснул со смеху.
— Хорош! Ну давай вылезай.
Старик схватил его за повод и потянул. Ослик попытался встать, но не тут-то было! Шерсть впитала в себя воду и стала тяжелой, как железо.
С трудом вытащил бедный ослик свой мокрый груз на берег и, сгибаясь от тяжести, двинулся к селу. Впереди шел дедушка Матвей и посмеивался. За ним плелся ослик и думал: «Не могу понять, зачем существуют на свете реки. Если бы все они до единой пересохли, жизнь была бы прекрасна, как в сказке».