Принеси мне, сынок, винограду, — сказала больная птичка маленькому соловью. Птенчик прыгал по траве и купался в утренней росе. — Слетай, мое дитятко, найди спелую ягоду. Так хочется чего-нибудь сладкого! Если я ее съем, то скоро поправлюсь. Лечу, мама. Еще роса не успеет сойти, как я вернусь обратно. Лежи в гнезде и жди меня. Соловей расправил маленькие крылышки и полетел на виноградник дедушки Радойко. Там зрели спелые желтые гроздья. Дедушка Радойко сидел под персиковым деревом и плел из прутьев корзину. Иногда он протягивал руку, срывал мягкий персик, съедал его и снова склонялся над корзиной. За спиной у него валялся пустой бидон из-под керосина. Время от времени дедушка ударял по нему палкой. Так он пугал птиц, чтобы они не клевали виноград.
Соловей сел на ветку над головой дедушки Радойко и стал чирикать.
Дедушка Радойко, — говорил он, — позволь мне отщипнуть одну ягодку для моей больной мамы. Мама лежит в гнезде и ждет. Можно?
Но старый дедушка не ответил, потому что не понимал птичьего языка. Просьба соловья показалась ему песней.
Ох, как красиво поет пичужка! — вздохнул старик, сдвинул шапку на затылок, потянулся и сорвал еще один персик.
Птенчик испугался, взмыл кверху, отлетел в самый дальний конец виноградника и уселся на лозу. Огромные гроздья прозрачных янтарных ягод свисали с веток. Но соловей не хотел срывать ягоды без разрешения дедушки Радойко. Он спустился на землю и стал искать между корнями, не валяется ли где-нибудь упавший виноград. Под соседней лозой лежала одна ягода. Она упала с верхней ветки и так сильно ударилась о землю, что лопнула. Только птенчик потянулся к ней, как раздался невероятный грохот—это дедушка Радойко ударил палкой в пустой бидон.
Соловей в ужасе отскочил и полетел обратно к гнезду. Он уселся возле больной мамы и рассказал ей о своей неудаче.
Ничего, не огорчайся,—вздохнула мама и нежно погладила его крылом по голове.—Ничего, мой птенчик, в другой раз принесешь. Когда дедушка Радойко соберет виноград, там нечего будет сторожить. Ты слетаешь туда, осмотришь кусты и где-нибудь найдешь забытую ягоду. Ничего, мой маленький,—успокаивала птичка соловья, а глаза ее были полны слез.
Опечаленный птенчик полетел в лес, уселся на ветку орешника и тяжело вздохнул. Как плохо, что он не смог помочь маме! Ему хотелось рассказать кому-нибудь о своем горе. И он запел, да так жалобно, что расплакался белый камень, стоявший неподалеку. Крупные каменные слезы закапали на песок и чуть не отдавили ногу муравью, который случайно проходил мимо.
Муравей отскочил в сторону и удивленно посмотрел на камень.
Почему ты плачешь?—спросил он.
Соловей меня разжалобил. До того грустно поет! Не могу сдержать слез.
Муравей поднял большие круглые глаза к орешнику и крикнул:
Эй, певец! Чем ты разжалобил камень? Расскажи мне.
Птенчик спустился, уселся перед муравьем и все ему рассказал.
Ты и вправду так переживаешь из-за одной ягоды? Нет ли у тебя других огорчений? — Нет, — ответил соловей.
Тогда ступай к поросшему мхом колодцу, что стоит около виноградника дедушки Радойко. Там на тропинке ты найдешь не одну, а целых две ягоды. Каждый день после обеда дедушка Радойко ходит за водой. Вчера он носил большую спелую гроздь винограда, чтобы охладить ее в колодезной воде. Когда он шел обратно, две самые спелые ягоды упали на землю. Я долго не мог оторвать от них глаз. Все думал: «Вот бы мне прикатить такую ягоду в муравейник!» Да куда там! Я уж и так ее толкал, и эдак, все напрасно. Ягода тяжелая, а у меня сил мало. Не смог я ее с места сдвинуть, сколько ни старался. Ты слетай туда, одну съешь, а вторую отнеси своей маме.
Соловей помчался к колодцу и нашел на тропинке две большие сладкие ягоды. Обрадовался, замахал крылышками, схватил одну, полетел к муравейнику и положил ее у самого входа. Потом слетал за второй ягодой и отнес ее больной маме.