Жил когда-то турок по имени Тимур-ага, который искал в больших и малых городах, деревнях и селениях того, кто мог бы обучить его языку животных и птиц. Всюду он расспрашивал о таких людях, ибо знал, что великий Наджи ад-дин Кубра понимал язык животных, и Тимур надеялся встретить одного из его последователей, унаследовавшего от учителя это великое знание, знание Соломона.
Будучи человеком мужественным и великодушным, а он развивал в себе такие качества, Тимур-ага однажды в горах спас жизнь одному старому немощному дервишу, запутавшемуся в тенетах канатного моста.
— Сын мой, — сказал старик, когда Тимур его вытащил, — меня зовут дервиш Бахааддин. Я прочел твои мысли, и отныне ты будешь понимать язык животных.
Тимур пообещал дервишу никому не выдавать это тайное знание и поспешил домой.
Вскоре ему представился случай применить свои чудесные способности. Вол и осел разговаривали друг с другом.
— Я от зари до зари тяну плуг, — сказал вол, — а ты только и знаешь, что ходишь на базар. Ты, наверное, умнее меня, так скажи мне, как избавиться от работы.
— Единственное, что ты можешь сделать, — ответил хитрый осел, — это лечь на пол и притвориться больным. Ты дорогое и полезное животное, так что хозяин начнет о тебе заботиться, даст тебе лучшую пищу и позволит несколько дней отдохнуть.
Тимур, разумеется, все понял, и, когда вол лег на землю, он громко сказал: «Если через полчаса этому волу не станет лучше, я отдам его сегодня же вечером мяснику». Услышав его грозное обещание, вол тут же выздоровел.
Тимур расхохотался, а его жена, весьма любопытная и вечно надутая особа, стала приставать к мужу, чтобы он сказал ей, почему он смеется. Но ага, помня свое обещание, ничего ей не сказал.
На следующий день супруги отправились на базар. Впереди шел Тимур, за ним на осле ехала жена, а сбоку бежал маленький ослик. Вдруг Тимур услыхал как осленок сказал по-ослиному матери:
— Мама, я не могу идти дальше, можно я заберусь к тебе на спину?
Мать ответила ему:
— Я везу жену нашего хозяина, и потом не забывай, что мы всего лишь животные, таков наш жребий, так что я ничем не могу помочь тебе, дитя мое.
Тимур тут же велел жене слезть с осла, чтобы животные могли отдохнуть, и они остановились под деревом на привал. Жена его была очень недовольна, тем что они задерживаются, и стала ругать агу, он же только сказал:
— Мне кажется, пришло время для отдыха.
А осел подумал: «Этот человек понимает наш язык. Он, должно быть, слышал мой разговор с волом и поэтому пригрозил отдать его мяснику. Но мне ничего плохого не сделал, и не только не наказал за совет, который я дал волу, но даже сделал мне сейчас доброе дело». Подумав так, осел сказал:
— Спасибо, хозяин.
Тимур его понял и захохотал от удовольствия, а его жена еще больше нахмурилась и заворчала:
— Ты, наверное, знаешь, о чем говорят животные, но скрываешь от меня.
— Да кто же может понять, о чем говорят животные, — ответил Тимур, — в своем ли ты уме?
Когда они возвратились с базара, Тимур вошел в стойло и постелил волу свежего сена, которое привез с базара.
— Твоя жена изводит тебя расспросами, ибо ее мучает любопытство, — обратился к нему вол на своем языке. — Ты можешь не выдержать и раскрыть ей свою тайну, и тогда, понимаешь ли ты, какая опасность тебе грозит, о бедный человек?! Послушайся моего совета, пригрози избить ее палкой толщиной в палец, если она не отстанет. Только так ты сможешь сохранить свою тайну.
— Как странно, — подумал Тимур, — этот вол, которому я угрожал мясником, думает о моем благополучии.
И взяв палку, он направился к жене.
— Видишь эту палку? — сказал он, входя в дом, — так вот, знай, что я изобью тебя, если ты и впредь будешь приставать ко мне с расспросами, почему я так много смеюсь.
Женщина была так напугана этой угрозой, ведь ничего подобного он раньше ей не говорил, что навсегда отстала от него. Вот так Тимур-ага избежал ужасной судьбы тех, кто выдает тайны людям, не готовым к восприятию.
Тимур-ага известен из фольклора своей способностью воспринимать важное в вещах, казалось бы, незначительных.
Широкая популярность этой истории на Балканах и Ближнем Востоке объясняется тем, что она, как говорят, несет в себе бараку — благословение — которую получает как рассказчик, так и слушатель. Многие суфийские истории внешне напоминают волшебные сказки.
В первоначальном варианте историю приписывают Абу Исхаку Чишти, руководителю «поющих дервишей», который жил в Х веке.