Давненько это было. У одного короля было в семье двенадцать дочек, одна другой красивее. Все они спали вместе в одной зале, где их кровати стояли рядком, и вечером, когда они, бывало, ложились, король сам запирал дверь в залу и задвигал ее задвижкой. Когда же наутро он отпирал к ним дверь, оказывалось, что все башмаки от пляски совсем истоптаны, и никто не мог королю объяснить, как это получается.
Тогда король приказал всюду на рынках и площадях объявить, что если отыщется такой человек, который разузнает, где ночью пляшут королевны, тот может взять себе любую из них в жены и после его смерти станет королем. Но если кто-то за это дело возьмется да в течение трех дней и ночей не справится, тот за это головой поплатится.
Не много прошло времени, и вот один королевич изъявил о своем желании взяться за трудное дело. Его приняли во дворце и вечерком отвели в комнату, смежную с опочивальней королевен.
Там ему приготовили постель, и он должен был из своей комнаты наблюдать, куда королевны из опочивальни уходят и где они пляшут, а для того чтобы они ничего не могли совершить тайно или чтобы они не вышли другим путем из опочивальни, дверь в нее была оставлена открытой. Но вдруг у королевича веки начали словно свинцом наливаться, и он еще вечером крепко заснул, а когда наутро проснулся, понял, что все двенадцать королевен уходили куда-то плясать, потому что их башмаки стояли у дверей все с дырами на подошвах.
И во второй, и в третий вечер королевичу не посчастливилось, и вот пришлось ему поплатиться головой.
Приходили потом и другие смельчаки и брались за это трудное дело, но им тоже пришлось расстаться с жизнью.
Вот однажды бедняк солдат, который из-за ранения не мог продолжать службу, пришел в этот город.
Тут повстречалась ему старуха, которая спросила его, куда он идет. «Я и сам хорошенько не знаю, — ответил солдат и шутя добавил: — Но я, пожалуй, не прочь был бы то место разыскать, где королевны свои башмаки в пляске истаптывают. Могу ведь в короли попасть!» — «Это вовсе не трудно, — сказала старуха, — надо только тебе вино не пить, которым тебя вечером угощать станут, а затем прикинуться, что ты крепко спишь». Потом старуха дала ему коротенький плащ и сказала: «Коли его накинешь, станешь невидимым и тогда сможешь идти следом за двенадцатью королевнами».
Получив такую помощь, солдат всерьез решил взяться за дело, собрался с духом и пошел во дворец к королю предлагать свои услуги.
Его приняли так же хорошо, как и других, и даже одели его в королевскую одежду. Вечером, когда надо было ложиться спать, солдата отвели в комнату около опочивальни королевен.
И вот, когда все уже собирались лечь, пришла к нему старшая королевна и принесла кубок вина. Но солдат еще заранее подвязал себе губку у подбородка, все вино в губку спустил, а сам ни одной капли так и не выпил. Потом он улегся в постель и захрапел, будто крепко уснул.
Услышали это двенадцать королевен, стали смеяться, и старшая сказала: «Ну, этот тоже мог бы поберечь свою жизнь, не губить ее понапрасну».
Затем они поднялись с кроватей, открыли шкафы, сундуки и ящики, вынули оттуда богатые платья, принарядились перед зеркалами и стали прыгать и радоваться тому, что им предстоит танцевать.
Только младшая из сестер сказала: «Не знаю, что это со мной? Вы радуетесь, а у меня странно на душе: так и кажется, что ожидает нас несчастье». — «Ну ты, пуганая ворона! — посмеялась над ней старшая сестра. — Ты и куста боишься! Или ты забыла, сколько королевичей тут уже напрасно перебывало? Солдату, право, даже не стоило подносить сонного зелья: этот олух и так бы захрапел».
Когда королевны собрались, они осторожно подошли посмотреть на солдата, но тот лежал с закрытыми глазами и не двигался, и всем показалось, что они в полной безопасности. Тогда старшая подошла к своей кровати и постучала об нее — кровать тотчас опустилась в отверстие в полу, и все сошли туда одна за другой, а старшая впереди всех. Солдат, который все видел, не мешкая накинул свой плащ и спустился вслед за младшей королевной. На лестнице, по которой они спускались, он наступил ей немного на платье, и та, перепугавшись, крикнула: «Ах, что же это такое? Кто меня за платье держит?» — «Ну что ты пустяки говоришь! — сказала ей старшая. — Ты просто зацепилась платьем за крючок!»
Наконец все сошли с лестницы и очутились в чудесной аллее, где на деревьях росли серебряные листья, сверкающие и блестящие.
Солдат подумал: «Дай-ка я возьму с собой одну ветку в доказательство того, что я тут был», — отломил он ветку от одного из деревьев, и вдруг раздался страшный треск. Младшая опять закричала: «Ах, что такое?! Слышите, как что-то вдруг загремело?»
А старшая в ответ: «Да ведь это наши принцы стреляют от радости, что мы их скоро от колдовства избавим».
Затем королевны вступили в аллею, где все листья на деревьях были золотые, а потом в третью, где все листья были бриллиантовые. И от золотых, и от бриллиантовых деревьев солдат отломил по ветке, причем каждый раз раздавался такой треск, что младшая королевна трепетала от ужаса, но старшая по-прежнему продолжала ее успокаивать. Потом они пошли дальше и пришли к широкой реке, на которой стояли двенадцать лодочек, и в каждой лодочке сидел принц; все они ожидали королевен, и каждый пригласил себе по королевне, а солдат сел в лодку с младшей.
Тут принц и сказал: «Что бы это значило? Сегодня лодка гораздо тяжелее, и я должен изо всех сил грести, чтобы продвинуть ее с места». — «Отчего бы это могло быть? — удивилась младшая королевна. — Может быть, от жаркой погоды? И мне тоже как-то не по себе сегодня».
А по ту сторону реки стоял прекрасный, ярко освещенный замок, из которого раздавалась веселая музыка труб и литавр. Все переплыли реку, вошли в замок, и каждый принц стал плясать со своей милой, а солдат, никем не видимый, танцевал вместе с ними, и, когда кто-нибудь из них собирался поднести кубок с вином к устам, солдат выпивал его досуха, и младшая сестра всего этого пугалась, а старшая все время старалась рассеять ее опасения. Так плясали королевны до трех часов утра следующего дня, пока не истоптали все свои башмаки. Тогда уже пришлось прекратить танцы. Принцы опять переправили королевен за реку, и на этот раз солдат сел в переднюю лодку, к старшей сестре. На противоположном берегу девицы распростились со своими принцами и пообещали им прийти и в следующую ночь.
Когда они подошли к лестнице, солдат побежал вперед и улегся в свою постель, а когда королевны, утомленные пляской, еле-еле подымались по лестнице, солдат начал храпеть так громко, что все могли слышать этот храп. Девицы стали говорить между собой: «Ну, этого нам опасаться нечего». Сняли они свои богатые наряды, убрали их, побросали башмаки под кровать и улеглись.
На другое утро солдат ничего никому не сказал: он хотел еще посмотреть на ночные похождения королевен — и вторую, и третью ночи с ними ходил. И все было точно так, как и в первый раз; и плясали они каждую ночь до тех пор, пока башмаки до дыр не протрут. На третью ночь солдат еще прихватил с собой из подземного замка один из кубков.
Когда настало время перед королем ответ держать, он сунул все три ветки и кубок к себе за пазуху и пошел смело; а двенадцать королевен притаились за дверью и стали подслушивать.
Когда король задал солдату вопрос: «А нука, скажи, где мои двенадцать дочерей за ночь башмаки свои истоптали?», тот ответил прямо: «Истоптали их с двенадцатью принцами во время пляски в подземном замке». И рассказал он, как все было, и вытащил свои доказательства.
Тут король велел явиться своим дочерям и спросил их, правду ли солдат говорит. Те увидели, что их плутни открыты и никакое отрицание не поможет, поэтому пришлось им во всем сознаться. Затем король спросил солдата: «Которую хочешь ты взять за себя замуж?» И солдат ответил: «Я уж не молоденький, так дай мне старшенькую».
И в тот же день была сыграна свадьба, и королевство по смерти короля перешло солдату. А принцам пришлось еще оставаться под землей в заколдованном замке ровно столько лишних дней, сколько они ночей с королевнами проплясали.