А еще сказывают, давным-давно, в старину, жил хан со своим сыном. И был ханский сын все равно что кусок сырого мяса — настолько он был глуп. «Я старею. Сын мой не сможет управлять ханством. Как бы найти ему умного да честного советника, чтоб всегда помогал», — подумал как-то хан.
Собрал хан всех, кто умел рисовать в его ханстве, и велит им нарисовать все, что есть на земле, кроме самой земли да неба. Взялись рисовать рисовальщики кто во что горазд. Какие только есть деревья и травы, звери и птицы, дома и юрты — все изобразили, и принесли они свои диковинные картины хану. А хан все картины велел выставить перед прохожими на перепутье трех дорог. К картинам приставили стражу, чтоб доносили хану, кто и как из прохожих и проезжих отзовется о картинах.
Рассматривают прохожие и проезжие картины, дивятся, как хорошо все на них изображено. Подъехала к перепутью какая-то бедная девушка, посмотрела, посмотрела на картины да и говорит:
— Видно, что зря старались над этими картинами. Куда они годятся? Я не вижу, на чем все это растет и на что все это смотрит. Нет здесь земли и неба.
Слова эти тотчас же передали хану. А тот не мешкая посылает за отцом девушки. Испугался бедный человек.
— О господи, в чем это я провинился, что меня тащат к хану, — говорит он дочери.
— Чтобы узнать, надо сходить, куда зовут, — отвечает дочь.
Отправился бедняк к хану, заходит к нему ни жив ни мертв. Хан говорит:
— Ну, старик, вот тебе палка. Угадай, какой конец палки к комлю, какой — к вершине. Придешь завтра, скажешь. Если нет — быть тебе битому этой палкой.
И старику дают палку, да такую гладкую, ровную, что никак не угадать, какой ее конец был ближе к комлю. Идет бедняк домой, всю дорогу плачет и со слезами отдает палку дочери.
— Попробуй узнай, где у этой чертовой палки комель, где вершина. Ох, быть мне битому! — и залился старик слезами.
Взяла дочь палку, рассмотрела, задумалась и говорит:
— Хан хочет, чтоб разгадали неразгадываемое, разобрали неразбираемое.
— Что мне делать, бедному, ведь мой ум не ходил дальше моих лугов, ведь мудрости у меня не больше, чем у бурунчика! [бычок] Ох, быть мне битому! — плачет старик.
— Не печалься, отец, — говорит дочь старику. — Пойди к реке, опусти палку в воду и примечай: каким концом поплывет вниз, там и ищи вершину, ведь вершина легче комля, ее и завернет водой скорее. Только смотри хану не говори, что не сам решил загадку.
Старик сделал все так, как велела ему дочь, и отправился к хану.
— Ну, старик, или ты — ее или она — тебя? — спрашивает ехидно хан, показывая на палку.
Старик рассказал, как нашел он у палки комель и вершину. Хан удивился.
— Правильно, старик, все верно, но кто решил?
— Я.
Согласился хан и дает вторую задачу.
— Свей мне веревку из золы, принесешь ее мне не пешком, не верхом, не по дороге, не по бездорожью, а придешь — остановишься не на дворе и не в доме.
Слышит старик что-то уж совсем непонятное. Пуще прежнего запечалился, идет домой, всю дорогу плачет. Пришел, рассказывает все дочери и горькими слезами заливается.
— Не так уж трудна эта задача, как думает хан, — спокойно сказала дочь. — Совьем веревку из сухой осоки, положим ее в ящик и сожжем, сгорит она — вот тебе и веревка из золы… Бери своего старого козла, навьючим на него ящик, сядешь сам на ящик и поедешь по обочине дороги. Как приедешь, привяжешь козла у коновязи, а сам ступи одной ногой за порог и позови к себе хана да отдай ему ящик с веревкой из золы.
Обрадовался старик и сделал все, как велела дочь. Приехал к хану, привязал своего козла, переступил порог одной ногой и говорит:
— Хан-батюшка, примите вашу веревку из золы!
Осмотрел все хан — придраться не к чему.
— А как ты ехал? — спрашивает.
— По обочине да по загривочку! — отвечает старик.
Задумался хан и говорит старику:
— Езжай домой да жди дня через три меня, твоего хана. И приготовишь ты мне к тому времени тарак,[молочнокислый продукт] а тот тарак сваришь из молока, что надоишь от быка.
Вернулся старик домой, передал, что повелел хан.
— До седых волос дожил, но не слыхал, чтоб быки доились. Быть мне на этот раз битому!
Улыбнулась дочь и говорит:
— Устал ты, батюшка, ложись-ка спать.
На третий день приехал хан. Сидит старик ни жив ни мертв. Выходит встречать хана его дочь.
— Дома отец-то? — спрашивает хан, поздоровавшись.
— Дома, — отвечает девушка, а сама стоит, не зовет хана в юрту.
— Так что ж ты не зовешь домой? Так-то встречаете вы хана!
— Он сейчас не может вас принять: у нас бык телится.
— Господи помилуй, разве может бык телиться!
— А почему бы нет, ведь доят же быков. Ничего не ответил хан, сел на коня и уехал. А по дороге думает: «Сколько правлю моим народом, никогда не думал, что есть в нем такие мудрецы, и мудрец-то кто: женщина! Возьму-ка ее служанкой, пусть она служит умом своим моему сыну».
Позвал хан назавтра старика опять и говорит:
— Старик, мне понравилась твоя дочь. Возьму ее к себе служанкой. Согласен?
Растерялся старик, хотел сказать, что одна у него дочь, что не сможет без нее прожить, но губы сами произнесли:
— Будет по-вашему, хан-батюшка. Рассказал старик дома о решении хана, жалко ему дочь, тоска терзает ему сердце.
— Иди и скажи ему, что я согласна служить хану, но пусть он выстроит красивую юрту, пусть он переселит туда всех моих родных, — говорит отцу дочь.
Хан выслушал старика и велел сделать все так, как наказывала девушка.
«Теперь, наконец, есть мне на кого оставить сына, есть кому помочь ему управиться с делами. Простая служанка будет честнее ноенов», — думает хан и обращается к сыну:
— Еду с обходом по ханству своему, посмотрю, послушаю, где и что у меня делается. Оставайся, сын, за меня, но слушайся во всем девушку-служанку.
Уехал хан с двумя богатырями. Едет день-другой, заехал в глухой лес и заблудился. Проблуждав несколько дней, не заметил хан, как переехал границу, а там поймала его стража и привела к своему хану.
— Сколько лет, сколько зим мы враждуем с тобой, — говорит хан чужой стороны, — задумал я идти войной на тебя, а ты умен — сам приехал сдаваться. Дивлюсь догадливости твоей, — издевается чужой хан и велит держать пленника меж двух столбов с железной цепью на шее, а богатырей его засадил в яму.
— Не спешишь ли с решением твоим, — говорит пленник врагу, — не будет тебе проку от моей головы, возьми-ка лучше выкуп: отдам тебе золотом полханства своего, отдам все табуны свои, весь скот, и позволь ты мне лишь письмо написать домой.
Посоветовался хан чужой стороны со своими ноенами, разрешил пленнику письмо написать, призвал трех воинов и велит доставить письмо. А в письме написано.
«Я приглашен с двумя моими баторами к хану чужой стороны и время провожу весело, в пирах и наслаждениях. Сплю под одеялом из шелка синего, на матраце из шелка зеленого, на шее у меня украшение из серебра витого, двое слуг исполняют все мои желания. Как получите это мое письмо, приезжайте, взяв самое лучшее из моих богатств, впереди гоните весь рогатый скот, а позади гоните безрогий. Из трех осин, что растут на дворе, две срубите и сожгите на месте, а третью везите с собой да изрубите и сожгите на границе. Моего любимого барана не везите, а оставьте на месте. Пусть это письмо разрежет своими ножницами моя дочка-умница».
Почитал хан чужой стороны со своими ноенами это письмо, посмеялся над глупым пленником и отправил.
Прибыли три воина и вручают сыну письмо от отца. Глупый ханский сын прочитал письмо, обрадовался, рассказал о нем своим ноенам и велел тотчас же исполнить все, о чем написано.
— Жалко только, меня там нет, — говорит ханский сын.
Полетели гонцы, стали собирать табуны да гнать скот.
В это время вернулась из гостей мудрая старикова дочь и видит: дым столбом стоит в ханстве.
— Зачем вы скот собираете? — спрашивает она.
— Хан-отец в гостях у хана чужой стороны, прислал он мне письмо и велит привести весь скот с табунами да полханства золотом. Хочу поскорее все это собрать да ехать туда и погостить с отцом вместе, — отвечает ханский сын.
Прочитала девушка письмо и спрашивает ноенов:
— А вы, большие ноены, что думаете о письме?
Прячут глаза ноены, пожимают плечами:
— Мы должны исполнять то, что велит нам хан.
Девушка обращается ко всем и говорит:
— Пусть извинят меня ноены, но в письме говорится совсем не то, что написано. Похоже, что наш хан попал в беду. «Одеяло из шелка синего» — это небо синее, а «матрац из шелка зеленого» — это трава зеленая. То, что на его шее украшение из серебра витого — это он, по-моему, сидит на цепи. То, чтобы гнать скот: впереди — рогатый, позади — безрогий — это значит гнать быстрые войска, чтобы впереди шли лучники и копьеносцы, а позади чтоб шли воины с мечами. Три осины — это три гонца чужого хана. Надо двух убить сейчас же, а одного — перейдя границу да выведав у него все, что надо. То, что не велит он брать с собой его любимого барана, — это он о своем сыне говорит, а разрезать письмо ножницами он наказывает мне, чтобы я разгадала его.
Всех поразила мудрость девушки, и большие ноены без лишних слов согласились с ней.
Ожидал хан чужой стороны превеликое богатство в виде выкупа, а нагрянуло на него нежданно-негаданно огромное войско.
Одержала победу мудрая девушка, освободила пленников, и вернулись все с торжеством домой. Устроен был пир, все пили на этом пиру и славили мудрую девушку из народа, старикову дочь.