Шах и муравей

Однажды шах Сулейман ехал со своей свитой на охоту. Увидел Муравья на дороге, подскакал к нему и спрашивает:
— Эй, Муравей, что стоишь, кого поджидаешь?
— Никого я не жду,- ответил Муравей. — Просто смотрю, как приходят Сулейманы и уходят.
Нахмурился шах.
— И сколько же Сулейманов ты повидал?
— С тобой как раз семьдесят будет.
— Как же тебе удалось сосчитать?- спросил шах со смехом.
Приосанился Муравей и отвечает гордо:
— Благодаря уму, трудолюбию и бережливости.
Задумался шах, долго молчал, а потом будто очнулся и говорит:
— А как мне узнать, умен ли ты?
— Глянь, какая голова у меня большая.
— А как в трудолюбии твоем убедиться?
— Увидишь, как я работаю,- убедишься.
— Ну, а бережливость свою чем докажешь?
— А ты посмотри, какой я худощавый и живота совсем нет!
Снова рассмеялся шах Сулейман.
— Ну, Муравей,- сказал он,- если ты меня в своей бережливости убедишь, то я и в ум, и в трудолюбие твое поверю. Скажи-ка мне, как ты бережлив?
— Одним пшеничным зерном семь лет питаться могу.
Услышал это шах, рассмеялся пуще прежнего и переспросил:
— Семь лет, говоришь?
— Да, ровно семь лет.
— Я проверю правдивость твоих слов, Мура
Вей. Исполнишь сказанное — награжу, чем пожелаешь, но за обман поплатишься головой.
— Если обману, можешь и повесить.
Шах Сулейман велел одному из воинов поднять Муравья с земли и взять с собой. Шах и придворные направились в столицу. По шахскому приказу посадили Муравья в бутыль, кинули ему одно пшеничное зернышко, потом бутыль закупорили и на бечевке к стенному крюку подвесили.
Месяцы идут, годы проходят. Шах Сулейман гуляет, пирует да веселится. И когда он вспомнил о Муравье, оказалось — тот уже семь лет сидит в бутыли. Шах велел принести ее. Как раскупорили бутыль, так все и опешили: Муравей-то съел только половинку пшеничного зерна.
Удивился шах и спросил;
— Эй, Муравей, почему ты съел только половинку?
— Да, потому что я знал — шахи любят пировать да веселиться,- ответил Муравей с укоризной.- Боялся я, что и через семь лет ты обо мне не вспомнишь. Голодной смерти боялся, половинку зерна про запас держал.
— Ну, Муравей,- сказал шах,- в бережливости твоей я уверился. Теперь испытаю твое трудолюбие. Сколько времени тебе понадобится, чтобы перенести весь обмолот с тока?
— Если мешать не будут, за день управлюсь.
Велел шах Муравья выпустить и не мешать ему. Принялся Муравей за работу. К исходу дня весь обмолот к себе в муравейник перетащил. Вечером явился шах. Смотрит — на току ни зернышка не осталось. Похвалил шах Муравья:
— Ну, показал ты и трудолюбие свое. А теперь ум проявить должен. Пойди приготовься — завтра я со свитой к тебе в гости прибуду.
Назавтра шах Сулейман с придворными в гости к Муравью приехал. Коней в стойла завели, пригласил Муравей шаха Сулеймана в жилище пожаловать. К пиру было все готово, расселись гости и пили-ели на славу. Насытился шах Сулейман и сказал:
— Ну, Муравей-хозяин, твоим угощеньем мы довольны. Теперь твои богатства обозреть желаем.
— Да продлятся дни шаха,- ответил Муравей. — Я исполню это желание, но, прежде чем увидеть мои богатства, отдай мне свой перстень, что твою шахскую власть доказывает. Пусть он побудет у меня, пока ты не изволишь уйти отсюда, ибо здесь — мои владения и в них распоряжаться ты не волен.
Шах Сулейман снял свой перстень и передал его Муравью. Пошли они осматривать богатства муравьиные. Спустились по длинным лестницам в подземные хранилища. Чего только там не было! Горы пшеницы и ячменя, и проса, и риса! Добра доверху набито. У коней кормушки до краев засыпаны. А муравьи вокруг следят, чтобы ни зернышка наземь не упало, если упадет — сразу подберут.
Прошел шах в палату оружейную. Там — копья скрещенные и щиты один на другом — до потолка. Рядом — казнохранилище. Здесь от камней самоцветных, алмазов да яхонтов глаза разбегаются. А посредине поднос большой с кольцами драгоценными. Увидел их шах Сулейман и сказал:
— Для чего тебе, Муравей, перстень мой? Ты сам себе шах. Верни мне перстень, нам пора идти.
— Да продлятся дни шаха. Стоит ли один перстенек того, чтобы ты говорил о нем! Изволь, возьми его сам.
— Шах Сулейман наклонился, хотел свой перстень взять, да так и обомлел. Все кольца были похожи точь-в-точь одно на другое и на каждом написано: Сулейман.
И тогда шах спросил:
— Откуда, Муравей, у тебя столько перстней?
— Я собирал их во всех краях, где жили Сулейманы.
Еще больше удивился шах.
— Значит, ты очень стар, Муравей?
— Да продлятся дни шаха, — ответил Муравей. — Если сосчитать, сколько лет нашему миру, выйдет, что я еще молод.
— Ты столько прожил, Муравей! Скажи, пожалуйста, кто враждовал с тобой, кто дружил? — полюбопытствовал шах.
— Дружит со мной земля, — ответил Муравей,- а врагом я считаю того, кто собственному слову изменяет.
— Я не отступаю от своих слов! — воскликнул шах. — Говори, Муравей, чего ты от меня пожелал бы.
Пошептался Муравей со своими родичами и промолвил:
— Да продлятся дни шаха. Есть у нас к тебе одна просьба: не бери с нашего племени муравьиного никакой дани.
— Быть по-твоему. Ваше муравьиное племя никакой данью отныне облагаться не будет, — пообещал шах. — А теперь найди мой шахский перстень и возврати мне.
Муравей подал ему перстень и улыбнулся:
— Да продлятся дни шаха. Такое все Сулейманы обещали, только ни один из них не сдержал своего слова…
Шах и придворные сели на коней и ускакали.
Не прошло и трех дней, как Муравей получил от шаха Сулеймана грамоту. В ней было написано: «Муравьиное племя обязано выплатить дань».
Прочитал Муравей шахский указ и горько усмехнулся:
— Я так и знал. Шахам верить нельзя.