Рассказывают также, что Халид ибн Абд-Аллах аль-Касри был эмиром Басры и к нему пришла толпа людей, которые вцепились в юношу, обладавшего блестящей красотой, явной образованностью и великим умом; его облик был красив, и от него хорошо пахло, и отличался он спокойствием и достоинством.
И юношу подвели к Халиду, и тот спросил, какова его история, и ему сказали: «Это вор, которого мы застигли вчера в нашем жилище».
И Халид посмотрел на юношу, и ему понравилась его красота и чистота его одежды. «Отпустите его!» — сказал он и подошел к юноше и спросил, какова его история, и юноша сказал: «Эти люди были правдивы в том, что говорили, и дело обстоит так, как они сказали». — «Что побудило тебя на это, когда ты красиво одет и прекрасен внешностью?» — спросил его Халид, и юноша сказал: «Меня побудили на это жадность к мирским благам и приговор Аллаха — слава ему и величие!» — «Да потеряет тебя твоя мать! Разве не было в красоте твоего лица, в совершенстве твоего ума и в прекрасной образованности для тебя запрета, который бы удержал тебя от воровства?» — воскликнул Халид. «Оставь это, о эмир, и иди к тому, что повелел Аллах великий, — это воздаяние за то, что стяжали мои руки, и Аллах не обидчик для рабов», — сказал юноша.
И Халид молчал некоторое время, раздумывая о его деле, а затем он велел ему приблизиться и сказал: «Твое признание в присутствии свидетелей меня смущает, и я не думаю, что ты вор. Может быть, у тебя есть какаянибудь история, кроме кражи? Расскажи мне ее». — «О эмир», — сказал юноша, — «Пусть не западет тебе в душу что-нибудь, кроме того, в чем я перед тобою признался. У меня нет истории, которую я бы мог тебе рассказать, кроме того, что я вошел в дом этих людей и украл, что мог, и меня настигли и отняли от меня украденное и привели меня к тебе».
И Халид велел заточить юношу и приказал глашатаю кричать в Басре: «Эй, кто хочет посмотреть, как будут наказывать такого-то вора и отрежут ему руку, пусть придет с утра в такое-то место!» И когда юноша расположился в тюрьме и ему на ноги наложили железо, он испустил глубокие вздохи и пролил слезы и произнес такие стихи:
«Грозил отсеченьем Халид руки моей,
Когда ему не скажу я, в чем дело с ней.
Сказал я: «Вовек не будет, чтоб выдал я
Все то, что таится в сердце из страсти к пей.
Пускай мне отрубят руку, — признался я, —
То легче, чем опозорить любимую».
И это услышали люди, сторожившие юношу, и они пришли к Халиду и рассказали ему о том, что случилось. А когда спустилась ночь, Халид приказал привести к себе юношу, и, когда тот явился, стал его допрашивать и увидел, что юноша умен, образован, понятлив, остроумен и сообразителен. Он велел принести юноше еду, и тот поел и поговорил с эмиром некоторое время, а потом Халид сказал ему: «Я знаю, что у тебя есть история, кроме кражи. Когда наступит утро и придут люди, и явится кади и спросит тебя насчет кражи, отрицай ее и скажи чтонибудь, что отвратит от тебя наказание посредством отсеченья руки. Сказал же посланник Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует): «Отвращайте наказание при помощи сомнительных обстоятельств».
И затем он велел отвести его в тюрьму…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести девяносто восьмая ночь.
Когда же настала двести девяносто восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Халид, после того как поговорил с юношей, велел отвести его в тюрьму, и юноша провел там ночь. Когда же настало утро, люди пришли посмотреть, как будут отсекать юноше руку, и не осталось в Басре никого, ни мужчины, ни женщины, кто бы не пришел, чтобы увидеть, как станут наказывать этого молодца. И приехал верхом Халид и с ним знатные жители Басры и другие, а затем эмир позвал судей и велел привести юношу. И он пришел, ковыляя в своих оковах, и никто среди видевших его не мог не заплакать, и женщины возвысили голоса, рыдая. И судья велел заставить женщин замолчать и сказал юноше: «Эти люди утверждают, что ты вошел к ним в дом и украл их имущество; может быть, ты украл меньше облагаемого количества?» — «Нет, я украл как раз столько», — отвечал юноша. «Может быть, ты владел им совместно с этими людьми?» — спросил судья, и юноша ответил: «Нет, оно (все принадлежит им, и я не имею на него права». И тогда Халид рассердился, и сам подошел к юноше, и ударил его бичом по лещу, и произнес такой стих поэта:
«И хочет муж желанного добиться,
Но даст ему Аллах лишь то, что хочет».
И затем он позвал палача, чтобы отсечь руку юноше, и палач подошел и вынул нож, а юноша вытянул руку, и палач приложил к ней нож, и вдруг выбежала из толпы женщин девушка, на которой были грязные одежды, и вскрикнула и бросилась к юноше, а затем она открыла лицо, подобное луне, и люди подняли великий шум, от которого едва не возникла смута, мечущая искры. И девушка крикнула во весь голос: «Заклинаю тебя Аллахом, о эмир, не торопись рубить, пока не прочтешь этой бумажки!» И она подала ему бумажку, а Халид развернул ее и прочел, и вдруг оказалось, что на ней написаны такие стихи:
О Халид, влюбленный вот, любовью охваченный,
Из луков очей моих метнул в него взгляд стрелу,
И был поражен стрелой моих он очей — ведь он
Друг страсти; болезнь ее вздохнуть не дает ему,
Признался он в том, чего не делал, как будто счел,
Что лучше так поступить, чем облик явить любви,
Потише же с юношей печальным! Поистине,
Од выше других людей по свойствам, и он не вор.
И когда Халид прочел эти стихи, он отошел в сторону и удалился от людей и, призвав к себе женщину, спросил ее, в чем тут дело, и она рассказала ему, что этот юноша любит ее, и она любит его, и он только хотел посетить ее, и пошел к дому ее родных, и бросил в дом камень, чтобы дать ей знать о своем приходе. И ее отец к братья услышали шум от камня и вышли к юноше, и, когда юноша заслышал их, он собрал всю материю и сделал вид, что он вор, чтобы прикрыть свою возлюбленную. И девушка говорила: «Когда его увидели при таких обстоятельствах, его взяли я сказали: «Вор!» — и привели его к тебе. И он признался в воровстве и уперся на этом, чтобы не опозорить меня. И такие дела совершил тот, кто сам себе бросил обвинение в воровстве из-за чрезмерного своего благородства и величия души». — «Поистине, он достоин того, чтобы ему помогли добиться желаемого!» — воскликнул Халид. А затем он позвал к себе юношу и поцеловал его между глаз и велел привести отца девушки и сказал ему: «О старец, мы были намерены исполнить приговор над этим юношей и отсечь ему руку, но Аллах — велик он и славен! — уберег меня от этого. И я приказал выдать юноше десять тысяч дирхемов, так как он не пожалел своей руки, чтобы охранить твою честь и честь твоей дочери и уберечь вас обоих от позора. И я велел выдать твоей дочери десять тысяч дирхемов, так как она рассказала мне об истине в этом деле, и я прошу тебя, чтобы ты мне позволил выдать ее за него замуж». — «О эмир» я позволяю тебе это», — сказал старец, и Халид прославил Аллаха, и восхвалил его, и произнес прекрасную проповедь…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести девяносто девятая ночь.
Когда же настала двести девяносто девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Халид прославил Аллаха и восхвалил его и произнес прекрасную проповедь, и сказал юноше: «Я женил тебя на такой-то девушке, присутствующей здесь, с ее позволения и согласия и с разрешения ее отца, за эти деньги а размере десяти тысяч дирхемов». — «Я согласен на этот брак», — ответил юноша. И затем Халид велел доставить деньги в дом юноши, неся их на подносах, и люди ушли, радостные. И я не видел дня диковинней этого! Началом его был плач и огорчения, а концом — веселье и радость.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)