Жил-был святой пустынник, и вычитал он в писании; все, чего ни пожелаешь, и все, чего
Ни попросишь у бога с верою, то господь тебе и дарует. Захотелось ему испытать, правда ли это? «Ну, можно ли тому статься,- думал он,- коли я пожелаю взять за себя царевну, то ужли ж царь и выдаст ее за такого старца!»
Думал-думал и пошел к царю. Так и так, говорит, хочу взять за себя царевну замуж. А царь говорит: «Коли ты достанешь мне такой дорогой камень, какого еще никто не видывал, так царевна будет твоею женою».
Воротился пустыпник в келью; а черту давно уж досадно смотреть на его святое житие, пришел он соблазнять пустынника и стал сказывать ему про свое могущество. «А сможешь ли ты, нечистый, влезть в этот кувшин с водою?» — «Э! Да я, пожалуй, в пустой орех влезу, не только в кувшин!» — «Одначе попробуй сюда влезть!» Черт сдуру влез в кувшин, а пустынник и начал его крестить. «Пусти меня; сделай милость, пусти! — заорал черт во все горло.- Крест меня жжет, страшно жжет!» — «Нет, не пущу! Разве возьмешься достать мне такой дорогой камень, какого еще никто на свете не видывал — ну, тогда другое дело!» — «Достану; право слово, достану, только пусти!»
Пустынник открестил кувшин; черт выскочил оттудова и улетел. Через малое время воротился он с таким дорогим камнем, что всякому на диво!
Взял пустынник камень и понес к царю. Тот — делать нечего — велел царевне готовиться замуж за старца; а пустынник и говорит: «Не надо! Вишь, начитал я в писании: что ни попрошу у бога — то мне и сделает, вот мне и захотелось попытать, а взаправду-то жениться я не хочу». А нечистый уж как было радовался, что смутил пустынника: вот-де женится на царевне, какое тут спасенье!
В другой раз заспорил пустынник с чертом: не влезешь-де ты, окаянный, в орех-свистун! Черт расхвастался и влез. Вот пустынник давай его крестить. «Пусти! — закричал нечистый,- пожалуйста, пусти! Меня огнем жжет!» — «Выпущу, коли пропоешь ангельские гласы!» — «Не смею,- говорит нечистый,- меня разорвут за это наши!» — «Одначе пропой!» — «Что делать!» — согласился черт.
Вот выпустил его пустынник на волю, сам пал на колени и зачал богу молиться, а нечистый запел ангельские гласы: то-то хорошо! То-то чудесно! Вишь, черти-то прежде были ангелы, оттого они и знают ангельские гласы. Как запел он — так и поднялся на небо: бог, значит, простил его за это пение.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)